Выбрать главу

Центральная площадь ГУЭ была полна народу. Охрана кампуса, оттесненная к ее краям, с трудом сдерживала собравшихся, не позволяя толпе выплеснуться на улицу и перекрыть движение. Микроавтобусы крупнейших информационных агентств со спутниковыми антеннами на крышах образовали линию, отгородив зону для прессы. Отряды сдерживания из полицейского управления Нью-Йорка только начали разворачиваться, но Питер не понимал, как они рассчитывают справиться с ситуацией.

Питер любил Большое Яблоко, но при виде густой толпы его охватил приступ клаустрофобии. Отряды сдерживания поблизости явно имели при себе слезоточивый газ. А среди студентов не было той организованности, которую он видел на других акциях протеста, наподобие «Захвати Уолл-Стрит». Все это было больше похоже на толпу зрителей на концерте, где в давке могут и затоптать.

Толпа была сосредоточена, если это можно было так назвать, вокруг небольшой группы, раздававшей плакаты и листовки неподалеку от входа в Выставочный зал. Воспользовавшись пресс-картой, чтобы добраться до площади, и студенческим билетом, чтобы проникнуть за пределы огороженной зоны для прессы, Питер протиснулся поближе.

«Пожалуй, от двойной жизни бывает и польза!» – подумал он.

Первым же знакомым, которого ему удалось разглядеть, оказался, конечно, Джош Киттлинг. Он – в буквальном смысле – стоял на ящике из-под мыла с мегафоном в руке. Вторым был Рэнди Робертсон. В выражении его лица странным образом смешались любопытство и недоумение.

При виде Питера лицо его прояснилось.

– Ты с нами, захватывать Выставочный зал?

«Захватывать?»

Прежде, чем Питер успел ответить, Киттлинг развернул в его сторону мегафон.

– Наконец-то набрался храбрости, Паркер?

– Джош, я полностью согласен насчет финансовой помощи. Я бы и через миллион лет не смог позволить себе учиться здесь, если бы не стипендия…

– Именно, вундеркинд! За эту стипендию тебя купили и продали, а остальные, кто жил впроголодь и копил, чтобы попасть сюда, вынуждены бросать учебу на полпути.

– Да, ты прав, но по пути сюда меня едва не затоптали. Если захватывать здание такой огромной толпой, начнется давка и может возникнуть паника. Люди могут пострадать. Ты хотя бы дал администрации время обдумать ответ?

– Время? Шутишь? Сейчас на нас смотрит весь мир. Если мы упустим гребень этой волны, к утру пресса рассосется, и с ней исчезнет главная из причин, способных заставить администрацию пойти навстречу нашим требованиям.

– Оглянись вокруг, Джош. Стоит ли рисковать?

– Мой ответ – да! А что скажешь ты? Ты – с нами? Или спрячешься за чужими спинами, как последний трус?

Питер понимал, что Киттлинг говорит все это скорее для демонстрантов, чем для него. Тем не менее его колкость здорово зацепила – особенно когда все вокруг, кроме смущенного Рэнди, разразились громкими «бу-у!».

Питер стиснул кулаки. Решив убраться подальше, пока его вспыльчивость не натворила бед, он протолкался сквозь плотную толпу и, точно пробка из бутылки, выскочил на свободное пространство за линией барьеров, ограждавших ступени, ведущие к входу в Выставочный зал.

У дверей стояли двое охранников из частного агентства в полном защитном снаряжении. Увидев Питера, один из них поднял руку:

– Назад. Студенты внутрь не допускаются.

Но Питер еще кипел от злости.

– Да ну? А я-то думал, это здание построено именно для студентов!

Охранник шагнул к нему. Питер выхватил из кармана пресс-карту и взмахнул ею перед его носом.

– Послушайте, я здесь только затем, чтобы сделать несколько снимков древней скрижали.

Хрюкнув, точно горилла, охранник отступил в сторону.

Видя это, часть студентов двинулась вперед, сквозь ограждения. Охваченные паникой, охранники прикрылись щитами и подняли дубинки. Питер напружинился, но тут Киттлинг заорал в мегафон:

– Назад! Назад! Рано! Идем внутрь небольшими группами, вместе, организованно!

«Уф! Может, он все же прислушался к моим словам насчет толпы. Но, в любом случае, захват вскоре начнется. Что же мне делать? Что я могу сделать?»

Не находя ответа, Питер просто вошел внутрь, прошел по длинному коридору и вошел в главный зал.

«Что ж, хоть посмотрю, из-за чего весь этот шум».

Единственным экспонатом в исполинском мраморном зале была скрижаль, окруженная еще четырьмя охранниками. Она оказалась неожиданно маленькой – может, фут в длину. Даже пояснительные таблички вокруг витрины превосходили ее в размерах. Питер скользнул по ним взглядом и прочел несколько предложений. Легенды о происхождении скрижали вызвали кое-какой интерес, но, в «-надцатый» раз наткнувшись на слово «неизвестно», он остановился.