Пряча тревогу, он все же упросил Гарри дать ему адрес, по которому отправилась Мэри Джейн. Друзья еще немного поболтали – столько, сколько выдержал Питер, – и расстались, договорившись вскоре увидеться.
КОСТЮМ Человека-Паука остался в Ист-Виллидж, и Питер взял такси, то есть потратил больше, чем мог себе позволить. Мэри Джейн он обнаружил по адресу, который получил от Гарри, – в небольшом круглосуточном продуктовом магазине в Адской кухне. Она как раз заканчивала брать интервью у владельца заведения – скромного и вежливого Данило Окампо.
Окампо эмигрировал с Филиппин, работал по восемнадцать часов в день в течение последних десяти лет, завел собственное дело, однако до сих пор едва сводил концы с концами. Как и остальные, у кого Мэри Джейн брала интервью, Окампо вытянул счастливый билет – буквально – выиграл в лотерею, призом в которой была квартира в новом доме, построенном Фиском. В статье ЭмДжей собиралась рассказать о том, как Фиск помогает обычным ньюйоркцам обрести новую жизнь.
– Ты пишешь о Фиске? – не удержался Питер. – Серьезно?
О Фиске не писал только ленивый. Газеты и телевидение с огромным удовольствием обсуждали его путь от богатства к бедности и снова к богатству. Питер подозревал, что Кингпин никогда не знал бедности, а просто хорошо скрывал свое состояние и доходы. Фиск внезапно превратился в щедрого благотворителя, который сдавал малоимущим часть квартир в шикарных комплексах за весьма скромную плату, щедро оплачивал труд рабочих на стройках и заботился о процветании города.
– Зачем ты его рекламируешь? – спросил Питер.
– Я знаю, кто такой Фиск и чем он занимается, – прошептала ЭмДжей. – Уж очень хороший репортаж выходит. Если редактору понравится, меня возьмут на работу в «Бьюгл», я стану писать о Фиске чуть не каждый день – и в конце концов раскопаю о нашем благородном магнате что-нибудь этакое, а потом подпорчу его светлый образ.
Питер вспомнил слова лейтенанта Ватанаби о том, что Фиск по-прежнему строил жилье для состоятельных клиентов, пряча информацию об этом за подставными фирмами. Появись такая история в прессе, и «бывший» жестокий делец предстанет в истинном свете. Однако тогда могут пострадать информаторы Ватанаби. Или Фиск разозлится и обратит свой гнев на ЭмДжей, а этого Питер допустить не мог.
Он взял подругу под руку и вывел на улицу. Питер предчувствовал, что его слова вызовут слишком бурную реакцию, и решил поговорить с ней без свидетелей. Они остановились у стены, куда не попадал льющийся из дверей магазинчика желтый свет.
– С Фиском лучше дел не иметь, – произнес Питер. – Честно говоря, об этом воротиле лучше даже не думать. Пусть он не подозревает о твоем существовании. Ему ничего не стоит убить неугодного журналиста.
Мэри Джейн гневно воззрилась на Питера.
– То есть рисковать разрешается только тебе, – протянула она, – а мне предлагается сидеть в углу и помалкивать? Так мне тебя понимать?
– Нет, – простонал он. – Ну напиши о чем-нибудь другом, выбери другую тему для репортажей.
– Хм-м, может, о выставке собак? – Она скептически приподняла брови. – Или лучше высказаться о компьютерных приложениях нового поколения?
– Не злись, ЭмДжей!
– Сегодня ты не по адресу, – заявила она, упираясь пальцем ему в грудь, – так распалилась, что у Питера даже зачесалась шея, как будто проснулось паучье чутье. – Я пишу этот репортаж, потому что в «Бьюгл» нужны именно такие статьи. Однако моя цель – или даже мечта! – вести журналистские расследования! Как только редактор увидит, на что я способна, мне обязательно доверят настоящее дело. Питер, я так давно хочу писать о чем-то важном, приносить пользу, оставить след в журналистике! Неужели ты не понимаешь? Ведь я не могу отказаться от мечты.
Он вздохнул.
– Я все понимаю. И не стану тебе мешать.
Других слов не потребовалось. ЭмДжей отступила на шаг и улыбнулась.
– Ты беспокоишься, я понимаю, – добавила она. – Но ведь и я о тебе тревожусь, однако знаю, что для тебя важнее всего. Пожалуйста, пойми меня и постарайся смириться.
Шея по-прежнему зудела, и Питер прислушался: кто-то шаркал по тротуару в темноте.
– Что за сладкая парочка!
Питер и Мэри Джейн одновременно обернулись. Перед ними стоял обыкновенный прохожий в рубашке в клетку, в джинсах, в куртке… и с острым выкидным ножом в руке.
– Давайте кошельки, – сказал мужчина. – И украшения.
– На что ты тратишь свою жизнь? – миролюбиво улыбнулась ему ЭмДжей. – Иди своей дорогой, не задерживайся.