Человек-паук почувствовал, как что-то шевельнулось у него в мозгу. Нет, вовсе не та часть, где Доктор говорит, что хочет снова стать преступником, а то, что Осьминог использовал слово «друг»...
Подбородок Паука взметнулся вверх. Под маской он улыбнулся.
– Враг – это попросту друг, которого ты еще не повстречал.
Октавиус уставился на него.
– Безвкусно, – постановил он, – и излишне слащаво.
Герой покачал головой.
– Эти определения вроде как противоречат друг другу, Док, но прямо сейчас мне плевать.
– Я уловил смысл, – добавил Доктор. – Кто это сказал?
– Один хороший человек, – ответил стенолаз. – В то время я его не слушал, но он сказал, что я еще вспомню его слова. Полагаю, я и вспомнил тогда, когда было нужно.
Он посмотрел на своего давнего противника.
– Это же конец, верно?
Казалось, будто Отто Октавиус поднимается, но он не двинулся с места.
– Да, на сей момент. Когда мы встретимся снова, все будет как прежде. Мы враги.
В его словах не было злобы или угрозы, Человек-паук сразу это почувствовал. Доктор Осьминог просто констатировал факт. Он был преступником, убийцей и интриганом, но в основном не заговаривал никому зубы. Чего нельзя было сказать о большинстве других врагов Паучка.
– Я не могу это принять, Док, – вздохнул он, – и не верю, что ты этого хочешь. Так что предлагаю тебе вот что: когда вернемся в Штаты, посмотрим, что тебе захочет предложить ЩИТ. Ты можешь помочь Генри Хейсу, возможно, поработаешь над новым искусственным интеллектом...
Он остановился, ожидая реакции.
– Я могу быть твоим, ну, знаешь, наставником, или как это теперь называют, помогу тебе быть незлым. Эй, может, даже Мстители смогут...
Смех Доктора заставил героя замолчать.
– Что? Почему никто не смеется над моими шутками, а когда я говорю серьезно...
Октавиус перестал смеяться.
– Но ты же не можешь сейчас говорить всерьез. Ты что, планируешь реабилитировать меня, заставить начать с чистого листа? Ты можешь себе это представить? – Он начал смеяться снова, но уже тихо.
Человек-паук снова почувствовал раздражение.
– Да, да, хорошо, и что дальше? Я кидаю тебе кость, Отто. Меньшее, что ты мог бы сделать, – это отказать мягко... придурок.
– Нет, нет, трепись дальше, простак! Я так не смеялся с тех пор, как... с тех пор, как...
Его лицо снова посерьезнело, словно внутри Дока переключили рубильник.
– Нет, никакой реабилитации. Мне еще многое нужно успеть, и мой ум нужен мне самому. Я намерен продолжить работу, направленную на поддержание моего разума острым и сфокусированным. Я был глупцом, что вообще надеялся изменить это. Я должен быть один. Как ты и все остальные сказали, я плохо играю в команде.
Он наклонился вперед.
– Слушай сюда, друг мой, вот кто мы такие на самом деле! Вот наши истинные личности! Я в своем превосходстве, ты в своем кричащем костюме и со своими возвышенными идеалами... Мы противоположные силы природы. Нет никакой золотой середины. Ты не сможешь это изменить.
Откинувшись назад, он уставился в море.
– Люди вроде меня не меняются. Я наслаждаюсь своей силой.
Энгстром пошевелился, тихо застонал, прерывисто дыша. Паук наклонился проверить его состояние, повернувшись к Октавиусу спиной.
– Но, знаешь, Док, с большой силой приходит большая отв...
Тихий всплеск заставил его обернуться, и тут Паук увидел, что они с молодым агентом ЩИТа остались единственными пассажирами капсулы.
– Ой-ой, – сказал он, покосившись на кристально чистое небо и передатчик, который, как надеялся Паук, сейчас передавал их местоположение. – Надеюсь, наша карета скоро прибудет...
– Пит! Где ты пропадал последние несколько дней? – Робби Робертсон затолкал Питера Паркера в свой кабинет и захлопнул за собой дверь, значительно приглушив звуки бурлящего улья, который напоминала редакция «Дейли Бьюгл» сегодня днем.
– То тут, то там, – ответил Питер. – Ты же знаешь, как с нами, богатыми путешественниками, бывает: вчера – ограбление банка, а завтра ты уже забираешься на Эверест...
Главный редактор широко улыбнулся и жестом предложил усесться в кресло.
– Ну и что же я могу для тебя сделать сегодня, о усталый путешественник?
Сев, юноша наградил босса смущенной улыбкой.
– Мне нужно вернуться к работе над той статьей, Робби, об Отто Октавиусе.
– О Докторе Осьминоге? – Мужчина посмотрел недоверчиво. – Я думал, ты просто... Прости, Пит, но я подумал, ты ведь запорол все сроки и...
– Нет-нет, я просто был занят. Я действительно хочу написать эту статью, пытаюсь это сделать. Мне может помочь Бен Урих...