— Ты зачем за мной следил? Ты зачем от меня убегал? — первым делом спросил я его.
— Он слишком много пьет? — поинтересовался Ком у Сэшеа, показывая на меня.
— Любит, — ответил тот.
Странно, из ерунды вроде придирок Фюрера Сэшеа готов вывести целую теорию, а на важные вещи даже внимания не обращал.
— Ты хочешь сказать, что не следил за мной и не убегал? — спросил я Кома.
— Даже не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал тот, с каким-то любопытством рассматривая меня своими черными глазами.
Он удобно устроился в кресле, подобрав под себя скрещенные ноги, и выглядел совершенно естественным. Вот где самое масонство!
Я был, конечно, здорово пьян, но не настолько, чтобы полностью утратить логическое мышление.
— Хорошо, — сказал я, — а как ты объяснишь, откуда ты узнал, что найдешь здесь Сэшеа, он ведь только сегодня утром решил переехать от жены к родителям?
— А откуда же я мог знать, — не моргнув глазом, отвечал Ком, — что Александр вообще женат? Куда я еще мог прийти, как не по его старому адресу? Решил зайти — и зашел.
— Что вы, ей-богу, старики, столько лет не видели друг друга, а заспорили о какой-то чепухе! — воскликнул Сэшеа.
— И то правда, — согласился я, решив про себя, что еще успею с этим разобраться.
Возможно, Ком действительно стесняется своего положения, решил я, вспомнив разумное предположение Лены. Однако я не понимал, для чего ему понадобилось врать, что он за мной не следил…
— Так ты служил в Афганистане? — спросил я Кома.
— Служил.
— Ну и как?
— Нормально.
Теперь я видел перед собой только старого товарища, который на самом деле отстал от нас, от жизни на три долгих года. Я смотрел на него как на несомненного неудачника и, конечно, сочувствовал. Я протянул ему бутылку.
— Не пью, — сказал Ком.
— Тогда — так рассказывай.
— Что рассказывать?
— Первоначально об афганских женщинах, — вмешался Сэшеа. — Каковы они в деле? В боевой обстановке?
Ком нахмурился.
— Я не люблю таких шуток.
— Ладно, о женщинах после, — сказал я. — Ты скажи: почему ты все-таки бросил тогда институт?
— Так… надоело.
— И всё?
— Всё.
— Молодец! — воскликнул Сэшеа. — Этого вполне достаточно. Он, оказывается, был умнее всех нас. Только так и нужно поступать: рвать, рвать!.. Я тебе об этом и толковал!.. Честное слово, я всегда чувствовал, что в Коме что-то такое есть. Особенное!
— Ну и чего ты этим добился? — спросил я Кома.
— Я ничего не добивался.
— Ты рассуждаешь, как… урод! — опять перебил меня Сэшеа. — Он поступил так, как захотел. В этом его гениальность! Это самое главное! И не нужно этих пошлых, обывательских вопросов, не жалеет ли он теперь, не считает ли, что погорячился тогда. Я его понимаю и завидую ему. Он жил, как считал нужным!.. Старик, — обратился он к Кому, — давай, я тебе что-нибудь родное поставлю. Я ведь помню, какая вещь была у тебя самая любимая. «Хоп-хей-хоп», верно? Помню, ты меня раз двадцать подряд заставлял ее прокручивать…
— Мне все равно, — равнодушно сказал Ком.
— Господи, что я слышу! — изумился Сэшеа. — Ты серьезно? Ну, давай что-то другое. Что-нибудь старое, доброе, вечное…
— Это все наносное, — сказал Ком.
— Не понял??
— Ты думаешь, в походных условиях это вспоминалось? Это хотелось слушать?
— А что вспоминалось? Уж не Кобзон ли?
— Да, наши, советские песни. Не Битлз, не Дип Перпл.
— Караул, — только и смог сказать Сэшеа.
— Что же ты, мерзавец, не написал ни разу, не позвонил, когда уходил и когда возвращался? Не порадовал… — спросил я Кома.
— Чем радовать?
Да, здорово он одичал. И похоже, из него это еще не скоро выветрится.
— Что же ты теперь собираешься делать? Учиться? Работать?
Он, оказывается, когда вернулся из армии, восстановился в институте, да не понравилось — не проучился и семестра, снова бросил; решил, что, если понадобится, закончит на вечернем отделении, пойдет работать…
— А куда? — спросил я.
— Да все равно… Что если к вам, в ваше учреждение лаборантом? — спросил Ком.
— Конечно, вместе веселее! А лаборанты всегда позарез нужны, — сказал я.
— Но у нас, — предупредил его Сэшеа, спохватившись, — клоака еще та! Ком вопросительно взглянул на меня.
— Нормально, — успокоил я его, — не хуже, чем везде.
— Вот именно, — мрачно вставил Сэшеа, — как везде.
Ком переводил взгляд то на одного из нас, то на другого, как бы сравнивая нас между собой. Я достал сигареты и протянул ему.