Иными словами, пообщались мы очень хорошо.
Вскоре после того, как закончилась моя недельная поездка и я покинул Пхеньян, премьер-министр Ён Хён Мук отправил в Сеул делегацию из Северной Кореи. Премьер-министр подписал Декларацию о создании безъядерной зоны на Корейском полуострове, а уже 30 января следующего года Северная Корея подписала соглашение о гарантиях совместно с Международным агентством по атомной энергии, таким образом выполнив обещание, данное мне президентом Кимом. Да, нам еще многое предстоит сделать, но это был реальный результат моей поездки в Пхеньян, где я побывал с риском для жизни.
Можно разделить страну, но не ее народ
Корейский полуостров — последняя из разделенных стран в мире. И наша ответственность — объединить этот полуостров. Мы не можем передать своим потомкам родину, расколотую надвое. Нельзя допускать, чтобы единый народ был разделен и чтобы миролюбивые жители этой страны не имели возможности повидать своих родителей или братьев и сестер. Черта, отделяющая Северную Корею от Южной, была проведена людьми. Таким образом можно разделить землю, но не людей. То, что мы не можем забыть друг друга и продолжаем тосковать друг по другу даже после пятидесяти с лишним лет разлуки, говорит лишь о том, что мы — один народ.
Корейский народ всегда называли «нацией в белых одеждах» из-за цвета наших традиционных одеяний. Белый цвет — это символ мира, и мы — очень миролюбивая нация. Во времена японской оккупации корейцы, китайцы и японцы жили в Маньчжурии и Сибири, порой помогая друг другу, а порой и убивая друг друга. Однако даже тогда корейцы не носили при себе мечей или кинжалов, как это делали японцы и китайцы, а брали с собой лишь кремни. Мы жгли костры на промерзших землях Маньчжурии и Сибири и таким образом сберегали свою жизнь.
Вот такие мы люди. Мы уважаем Небеса, следуем нравственным принципам и любим мир. Наш народ пролил много крови во времена японской оккупации и Корейской войны, однако это не помогло нам ни объединить страну, ни добиться мира. Наша страна оказалась разломлена посередине на две части, одна из которых погрузилась во мрак коммунизма.
Нам необходимо объединиться, чтобы вернуть своему народу суверенитет. Разделение между Севером и Югом должно прекратиться, чтобы мы наконец-то смогли жить в мире. Лишь после того, как мы добьемся мирного объединения страны и восстановим наш суверенитет, мы сможем достичь мира и на всей земле.
Корейский народ был создан для того, чтобы принести мир на землю. У всего есть имя, и каждое имя имеет свое значение. Наши традиционные белые одеяния очень легко увидеть и днем и ночью. Белый цвет подходит для пометок и знаков, используемых в темное время суток, так как его хорошо видно в темноте. Поэтому судьба нашего народа — днем и ночью передавать послание мира всем людям земли.
Север и Юг отделены друг от друга демилитаризованной зоной, но проблема даже не в этом. Если мы устраним эту линию разделения, мы обнаружим, что между нами и Россией с Китаем есть еще более толстые стены. Поэтому для того, чтобы наш народ добился настоящего мира, нам необходимо преодолеть и эти границы. Это будет трудно, но возможно. Важнее всего здесь наше собственное отношение.
Я думаю, что когда человек проливает пот, он должен излить его полностью, до последней капли. Он должен трудиться так, чтобы из его сердца вышел весь пот без остатка. И тогда ему не о чем будет сожалеть, и все станет ясным и понятным. Это касается и тех случаев, когда мы беремся за трудное дело. Трудность будет побеждена лишь тогда, когда мы одержим победу на всех уровнях и добьемся ясности во всем. Все, с чем мы соприкасаемся, должно следовать определенному порядку, и тогда будет результат. Иначе говоря, мы не сможем до конца восстановить суверенитет нашего народа, пока не преодолеем все эти трудности и лишения.
Сейчас многие стали поговаривать о мирном объединении. Однако я упоминал о нем еще тогда, когда никто даже не осмеливался произносить вслух «мирное объединение» из страха быть обвиненным в нарушении антикоммунистического закона и закона о национальной безопасности. И сейчас, когда люди спрашивают меня, что нам нужно для объединения, я отвечаю им то же, что и всегда: «Если жители Южной Кореи будут любить Северную Корею больше, чем Юг, а жители Северной Кореи полюбят Южную Корею больше, чем Север, мы сможем объединить полуостров хоть сейчас».
В 1991 году я с риском для жизни отправился в Северную Корею на встречу с президентом Ким Ир Сеном, движимый именно такой любовью. Во время встречи мы заключили с ним соглашение о воссоединении разлученных семей, об экономическом сотрудничестве между Севером и Югом, об устройстве заповедника около горы Кымгансан и создании безъядерной зоны на Корейском полуострове, а также о подготовке почвы для проведения конференции на высшем уровне между Югом и Севером. Никто и представить не мог, что антикоммунист поедет в коммунистическую страну и откроет врата для объединения, так что мне удалось удивить мир.
Перед встречей с президентом Кимом я дал двухчасовую речь на тему «Кровь гуще, чем вода» в конференц-зале «Мансудэ» в Верховной народной ассамблее законодательного собрания Северной Кореи. В тот день я обращался к членам северокорейского правительства и говорил с ними о том, как объединить Юг и Север с помощью любви. Я стоял перед высокопоставленными чиновниками Северной Кореи, вооруженными философией Ким Ир Сена, и подробно рассказывал им о том, во что верю.
«Север и Юг должны объединиться, — сказал я, — но ружья и мечи нас не объединят. Объединение Севера и Юга не произойдет с помощью военной силы. Если даже Корейская война в этом смысле ни к чему не привела, глупо даже думать, что вторая попытка объединить страну насильственным путем будет успешнее. Идеология чучхе, которой вы придерживаетесь, также не приведет нас к объединению. Что же нам делать? Наша планета вращается не потому, что ее вертят люди. Бог действительно существует, поэтому одними лишь человеческими усилиями ничего не добиться. Даже в сатанинских обстоятельствах — таких, как война, — Бог все равно осуществляет Свое провидение. Вот почему Север и Юг не смогут объединиться на основе идеологии чучхе, которая ставит в центр человека.
Объединение нашей родины возможно лишь с помощью Божизма, — продолжал я. — Бог защищает нас, и момент объединения уже не за горами. Объединение — это наша судьба и задача, которая стоит перед нами в эту эпоху. Если мы не сможем выполнить наш святой долг и объединить родину именно сейчас, нам будет стыдно смотреть в глаза нашим предкам и потомкам во веки вечные.
Что такое Божизм? Это — воплощение в жизнь совершенной любви Бога. Ни правое, ни левое крыло не сможет объединить Север и Юг. Эти две стороны объединит лишь так называемая "идеология головного крыла".
Чтобы встать на путь любви, вы должны извиниться перед всем миром за вторжение на Юг. Я знаю, что Северная Корея отправила на Юг двадцать тысяч агентов для осуществления шпионской деятельности. Вам нужно немедленно выслать им приказ о том, чтобы они явились с повинной к южнокорейским властям. Если вы сделаете это, я дам им надлежащее образование и помогу изменить мировоззрение, чтобы они стали настоящими патриотами и внесли свой вклад в мирное объединение Севера и Юга».
Говоря об этом, я подкреплял свои слова ударами кулаком по столу. Лица господина Юн Ки Бока и вице-премьера Ким Даль Хёна с каждой минутой мрачнели все больше. Я представлял, какую опасность могут навлечь на меня подобные заявления, но я должен был высказать все, что запланировал. У меня не было цели специально шокировать людей. Я знал, что моя речь тут же слово в слово будет передана президенту Киму и его сыну, господину Ким Чен Иру, поэтому хотел как можно яснее раскрыть перед ними свои цели и задачи.
Когда я закончил, некоторые из присутствующих северокорейских чиновников стали возмущаться, желая знать, как я посмел говорить с ними таким тоном. Взглянув на лица приехавших со мной, я увидел, что они стали белы как мел. Члены Церкви, присутствовавшие на встрече, потом рассказывали: