– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ларссон.
– Ты пожарник?
– О боже, отстань от меня! – воскликнул Гунвальд Ларссон и поставил мальчика на землю.
Он снова посмотрел вверх, и в этот момент кусок черепицы попал ему в голову. Черепица раскалилась докрасна, и, хотя меховая шапка смягчила удар, у старшего криминального ассистента потемнело в глазах. Он почувствовал резкую боль во лбу, по лицу хлынула кровь. Женщина в ночной рубашке исчезла. «Наверное, бросилась за третьим ребенком», – подумал Ларссон, и в этот момент женщина появилась в окне с большой фарфоровой статуэткой собаки, которую сразу же швырнула вниз. Статуэтка упала на землю и раскололась на мелкие кусочки. В следующее мгновение женщина прыгнула сама. На этот раз все получилось не так удачно. Она приземлилась прямо на Гунвальда Ларссона и сбила его с ног. Он упал, сильно ударился головой и спиной, однако тут же сбросил с себя оказавшуюся сверху женщину и вскочил на ноги. Женщина в ночной рубашке, очевидно, не пострадала, но взгляд ее широко раскрытых глаз был безумным. Он посмотрел на нее и сказал:
– У вас есть еще один ребенок?
Она уставилась на него, потом сгорбилась и начала подвывать, как раненый зверь.
– Вставайте и займитесь вашими детьми, – сказал Гунвальд Ларссон.
Пожаром был теперь охвачен весь второй этаж, языки пламени уже вырывались из того окна, откуда прыгнула женщина. Однако двое стариков все еще оставались в квартире слева на первом этаже. Там еще не горело, но пожилая чета не подавала никаких признаков жизни. Очевидно, в квартире полно дыма, кроме того, через несколько минут может рухнуть крыша.
Гунвальд Ларссон огляделся и увидел в нескольких метрах от себя большой камень. Он вмерз в землю, но Ларссон выковырял его. Камень весил килограммов двадцать. Ларссон поднял его над головой на вытянутых руках и что было силы швырнул в крайнее левое окно на первом этаже. Оконная рама и стекло разлетелись вдребезги. Ларссон вскочил на подоконник, сорвал штору и, перевернув столик, спрыгнул на пол в комнату, полную густого, удушливого дыма. Он закашлялся и прикрыл рот шерстяным шарфом. Вокруг все горело. В дыму он различил фигуру, неподвижно лежащую на полу. Наверное, старуха. Он поднял ее, перенес беспомощное тело к окну, подхватил под мышки и осторожно опустил на землю. Она безвольно привалилась к стене. Без сознания, но, по-видимому, жива.
Гунвальд Ларссон сделал глубокий вдох и вернулся в комнату. Он сорвал штору с другого окна и разбил его стулом. Дым слегка рассеялся, но потолок был охвачен оранжевыми языками пламени, которое распространялось от входной двери. Ларссону понадобилось не более пятнадцати секунд, чтобы найти старика. Он не делал попыток встать с кровати, но был жив и жалобно, приглушенно кашлял.
Гунвальд Ларссон отшвырнул в сторону одеяло, взвалил старика на плечо, вернулся к окну и выбрался наружу. Он сильно кашлял и почти ничего не видел, потому что кровь из раны на лбу заливала ему лицо, смешиваясь с потом и слезами.
Все еще держа на плече старика, он оттащил старуху подальше от дома и уложил их обоих рядышком на землю. Потом убедился в том, что женщина дышит. Снял прожженную дубленку, накрыл ею голую девушку, которая истерически рыдала, и отвел ее к остальным. Снял с себя твидовый пиджак и укутал им двоих маленьких детей. Шерстяной шарф дал голому мужчине, который сразу же обернул его вокруг бедер. Потом полицейский взял на руки рыжеволосую женщину и перенес ее поближе к остальным. Она отвратительно пахла и пронзительно кричала.
Он посмотрел на дом; бушующее пламя теперь уже стало неудержимым. Несколько легковых автомобилей остановилось на шоссе, из них выбегали растерянные люди. Он не обращал на них внимания. Стащил с головы разодранную меховую шапку и надел ее на женщину в ночной рубашке. Повторил вопрос, который задал ей несколько минут назад:
– У вас есть еще один ребенок?
– Да… Кристина… У нее комната в мансарде.
Женщина безудержно зарыдала.
Гунвальд Ларссон покачал головой.
Весь в крови и копоти, потный, в разорванной одежде, он стоял среди этих бьющихся в истерике, ошеломленных, кричащих, плачущих и полуживых людей, словно на поле брани.
Сквозь рев огня до него донеслись звуки сирен.
Все появились одновременно: водяные помпы, лестницы, пожарные машины, полицейские автомобили, «скорая помощь», полицейские на мотоциклах и пожарное начальство на красных седанах, а также Цакриссон, который сказал:
– Что… как это произошло?