- Здесь воды много. Потому что вокруг разбросаны небольшие озёра, в которых пастухи поят скот. Вода под напором стекает с горного хребта. Потом когда мы начнём подниматься, воды будет всё меньше и меньше. - Сказал Мукка. Он нагнулся и почерпнул в глиняную кружку немного воды и с удовольствием напился.
- Почему здесь нет светящихся шаров? - Спросил я.
- Это тупиковый подземный ход. Зачем его пробили люди далёкого прошлого нам неизвестно. Светящиеся шары могут попасть в эти подземелья только по верхнему миру, поэтому они не рискуют вылетать наружу, так как могут погибнуть при столкновении с человеком или животным. Это как шаровая молния. Она коснётся кого-нибудь и тут же рассыпится на мелкие искры, которые собрать воедино очень трудно. В таких тупиковых ходах мы иногда пользуемся открытым огнём, изготовляя факелы и большие фонари, в которых горят восковые свечи. У меня есть с собой такой фонарь. Я им воспользуюсь на обратном пути, в тех местах подземного тоннеля, где стоит кромешная тьма. Таких мест не много, но они есть.
- Летучих мышей я видел несколько раз, но вот крысы нам нигде не встретились. Неужели здесь такое место, непригодное для этих зверьков?
- Крысы здесь есть, но мы с ними договорились, и они живут колониями в других местах, где много выходов на поверхность и обитают люди и скот. Крысы очень умные твари, хотя живут совсем недолго, но это не мешает им объединять работу мозга каждого зверя в одно целое. Они думают коллективно, и как это им удаётся делать нам неизвестно. -
Я вдруг заметил, что иду легко и страх оставил меня. В какой-то момент я склонился к шутливому тону.
- У вас есть электрические машины? - Задал я дурацкий вопрос.
Я понимал, что в катакомбах невозможно использовать генераторы или батареи и аккумуляторы, которые необходимо периодически подзаряжать, но решил подсмеяться над своим подземным провожатым. Мукка взглянул на меня хитрыми глазами и промолвил на ломанном русском языке, которому научился от своего отца, а тот окончил четыре класса начальной школы в столице Горно-Алтайской республики. Он мне рассказал об этом ещё вначале пути. Мукка вообще-то знал несколько местных языков, и бывало, при разговоре вставлял в предложения то монгольское, то тувинское слово. Он мог воспользоваться и казахскими или киргизскими словами, но в купе с русскими они мне казались знакомыми. Я его понимал хоть и не дословно, но сносно. Он же частенько переспрашивал меня и тогда, чтобы объяснить мысль, я вставлял слово на нужном местном языке. Вот и сейчас он фыркнул раздосадовано и сказал.
- Мы не отстаём от прогресса. У нас есть технически подкованные люди. В центральном посёлке у нас налажено электрическое освещение. Наш механик установил водный генератор в том месте, где падает водопад. Электричества хватает, чтобы освещать огромный подземный грот, в котором расположены жилища сорока семей. Нам хватает слабого освещения.
- Куда же девается дым от ваших печей? Я что-то не могу представить утечку дыма из какой-нибудь щели в земле. Это обязательно привлечёт внимание людей живущих на поверхности. И поверь, люди не останутся в стороне, они обязательно захотят узнать, что там горит.
- У нас налажена специальная система вентиляции и печи мы топим только в ночное время, когда люди не болтаются среди холмов. Если люди когда-нибудь и заметят дым, то посчитают что это какой-то вид тумана. Дым выходит из-под земли именно в таких местах, где туманы бывают особенно часто. -
Я вдруг с изумлением заметил, что тоннель перестал спускаться вниз. Некоторое время мы шли горизонтально и наконец, оказались в огромной полости. Везде торчали сталактиты и сталагмиты, отовсюду капала вода. По этой пещере мы шли минут двадцать, пока не упёрлись в каменную стену. Дальше проход был закрыт специальной заглушкой, однако я почувствовал, что свежий воздух поступает откуда-то справа.
- Тут сильная воздушная тяга. - Заметил я и стал осматривать при помощи фонарного луча потолок пещеры.
- Там продолблен воздуховод, он выходит на поверхность в грот. Видишь у потолка, висят летучие мыши. Они ночью вылетают на охоту за насекомыми и растительной пищей в степь через этот воздуховод. Этот вид летучих мышей всеядный. Такие мыши редко живут в подземельях, им нужен короткий выход наружу. Зимой эти твари перемещаются в наружный грот и там практически превращаются в кусок льда. Мы иногда собираем мышей и используем их в пищу. Они очень вкусные, если их приготовить особым способом. -
Мукка подошёл к заглушке, убрал каменный клин из-под неё и велел мне слегка надавить на плиту. Задвижка легко отошла, освободив проход. Тоннель теперь стал заметно подниматься кверху.
- Я заткну проход на обратном пути. Нам придётся подниматься часа два, и выйдем мы на перевале в полукилометре от дороги, по которой ты можешь спуститься к озеру, там работает твоя буровая установка.
Какое-то время мы шли молча, выбирая путь между каменными завалами
- Зачем закрывать этот проход? - Спросил я.
Мы остановились минут на десять, и я поменял в фонаре батареи, но отработанные не выбросил, оставил на всякий случай, вдруг путешествие затянется по каким-то не предвиденным причинам.
- Сейчас будет южное боковое ответвление, оно тянется на километр в сторону гор и на его конце небольшая полость. Как раз в этом подземелье живут два отшельника. Это шаманы Тибетской древней религии Бон-По. Эта религия изгнана с Тибета буддистами. То есть с народом Бон-По случилось примерно то же, что и с нами, когда в наши края пришли русские христиане. Эти монахи много лет назад пришли сюда с гор Монгольского Алтая, а туда пришли когда-то давно с гор Тибета. Раньше их было семь человек, но пятеро уже умерли и живые сделали из них мумии. Где мумии покоятся, кроме отшельников никто не знает. Любую религию уничтожить до конца очень трудно, вот и уходят в глушь её почитатели. Такое случилось и в России. У вас был исход представителей старой веры. Мы хорошо знаем староверов Алтая и Саян.
Отшельники, о которых я рассказал, колдуют, распевают страшные мантры и постоянно общаются с духами гор, воды, воздуха. Особенно в ладах они живут с духами пещер, скал и озёр. В древние времена монахи религии Бон всегда жили в пещерах или в катакомбах, которые сами выдалбливали в горах. В древние времена среди них было много летающих монахов, у таких летунов вход в катакомбы располагался на отвесных скалах и на большой высоте. У них в ходу так называемая энергетическая свастика, указывающая, в какую сторону движется сила и всегда есть священный предмет дордже, который способен испускать молнии. Местный шаман Бон показывал мне такой священный предмет дордже - это очень причудливая вещица. Ламы рассказали мне, что они приносят своим богам жертвоприношения, убивают на специальном жертвеннике животных и птиц. Говорят, что раньше они приносили в жертву и людей. Одним словом это невероятно мистические отшельники религии Бон-По. Они, выполняя определённые ритуалы и повторяя священные мантры, легко общаются с существами, не имеющими формы. Они говорят, что человек умирая, тоже теряет форму и становится сгустком сознания. Этот сгусток, а по-нашему душа, способен переродиться в новое тело. - Мукка покачал сокрушённо головой и дополнил об отшельниках.
- Я лет пять назад ещё раз встречался с одним из отшельников, и он сказал, что они с напарником подобрали себе новое место. Сказал, что за ними должен прийти молодой лама приверженец их веры. Он обязался увести их на родину в горы Алтая, в какую-то тайную пещеру, один из выходов из которой располагается на отвесной скале, на высоте в двести метров. - Мукка остановился и сказал задумчиво.
- Может быть, они уже ушли? Из наших людей никто не осмеливается сходить в их обитель и узнать о судьбе монахов Бон. Так и живём в неведении.
- Так вы что от них закрываете проход в ваши подземелья? Может быть, они похищали ваших соплеменников для жертвоприношений? И ещё. Как вы можете ориентироваться под землёй, как определяете стороны света, не видя солнца, луны и звёзд?