Первостепенной задачей анархиста является критическая рефлексия. Анархист следует своему пути, сея бунт против всего, что угнетает, препятствует и выступает против расширения свободы личности. Он признает, что для того, чтобы освободиться, анархист сперва должен избавиться от предвзятых идей и оков страха, позволив тем самым появиться мысли свободной от общепринятых мнений и социальных норм. И лишь после этого анархист обретет силу, которая позволит ему увлечь за собой кого-либо на путь практического бунта против детерминизма социальной среды и утверждения самих себя как личностей, как скульпторов своей души, которые, насколько это возможно, воспринимают самих себя в качестве общества, независимого нравственно, интеллектуально и экономически.
Он воодушевит невежду учиться, безразличного действовать, слабого стать сильным, а упавшего — встать на ноги. Он побудит мало одаренных и менее приспособленных к тому, чтобы они черпали свои силы из самих себя, не полагаясь на кого-либо еще.
Целая бездна отличий отделяет анархизм от социализма в их различных аспектах, включая и синдикализм.
Анархист кладет в основание всех своих идей жизнь индивидуальный акт. И именно из–за этого анархист охотно и называет себя анархо-индивидуалистом.
Он не верит, что всё то зло, от которого страдают люди, порождается лишь исключительно существованием капитализма или частной собственности. Анархо-индивидуалист считает, что всё это зло, все эти беды связаны в целом с духовной нищетой людей. Хозяева существуют лишь потому, что существуют рабы, и боги существуют лишь потому, что существуют те, кто преклоняет перед ними колени. Анархо-индивидуалист теряет всякий интерес к насильственной революции, которая полагает своей основной целью коллективистский или коммунистический способ распределения материальных благ, потому что реализация этой цели вряд ли повлекла бы за собой существенные преобразования именно в общем духовном состоянии людей, и, следовательно, вряд ли действительно поспособствовало бы освобождению личности. В коммунистическом обществе личность будет подчинена, как и в настоящее время, воли общества, из–за чего она будет ощущать себя столь же ничтожно и несчастно, как и сейчас. Вместо того, чтобы находиться во власти привилегированного меньшинства капиталистов, личность теперь была бы зависимой от экономической власти трудовых коллективов. Ей бы ничего не принадлежало на самом деле. Безусловно, личность была бы производителем, потребителем, клала и брала бы что-то из общих ресурсов, однако она никогда не была бы независимой.
Анархо-индивидуалист отличается от анархо-коммуниста в том смысле, что анархо-индивидуалист рассматривает (помимо собственности на некоторые предметы довольствия, которые являются результатом продолжения личности самой себя в труде) собственность на средства производства и свободное распоряжение материальными благами в качестве основной гарантии независимости личности. Понятно то, что возможность производить материальные блага с помощью собственности (индивидуально, парами, семейными группами или кем-нибудь ещё) ограничена количеством имеющейся земли или жизненно необходимыми для удовлетворения потребностей общества средствами производства, при условии того, что для владельца эта земля не сдается в аренду или ее стоимость не возрастает посредством предоставления определенных услуг, связанных с этой землей.
Анархо-индивидуалист не желает больше жить любой ценой, как это делает обычный индивидуалист, даже находясь в привилегированном положении эксплуататора, но он и не желает жить в строго регламентированном обществе, даже при условии того, что еда, одежда и жилье в таком обществе ему гарантированы.
Анархо-индивидуалист, впрочем, и не требует вообще какой-либо общественной системы, которая определила бы будущее и связала бы с ней современность. Вместо этого анархо-индивидуалист требует состояния законной неприкосновенности личности и ее защиты от любой социальной среды и ее институтов (государства, общества, окружающей среды, различных групп и т.п.), которые позволили бы, поддерживали бы, увековечивали бы, санкционировали бы или сделали бы возможным: