В Сиднее Гудини посетил могилу Уильяма Генри Давенпорта и обнаружил, что она заброшена и поросла бурьяном. Он добился, чтобы за могилой стали присматривать, и сфотографировался рядом с ней. Копию фотографии он послал в Мэйсвил, штат Нью-Йорк, где жил брат Уильяма Давенпорта, Айра.
В Австралии Гарри научился водить автомобиль, чтобы пораньше приезжать на летное поле. Но никто, кроме Брассака, у которого были железные нервы, не ездил с ним. После отъезда из Австралии в мае Гудини никогда больше не летал на аэроплане и не садился за руль. Его страсть умерла так же быстро, как и родилась.
История о том, как Гудини обыграл жителей Фиджи, соревнуясь с ними в нырянии в воду за монетками (эта игра была их собственным изобретением), рассказывалось много раз, но почему-то умалчивали о приспособлении, с помощью которого он вылавливал монетки, брошенные в море.
Когда пароход пришел в Суву, мальчишки-аборигены с лодок призывали пассажиров бросить монетки и наблюдать, как они будут доставать их, ныряя в воду, кишащую акулами. Они и впрямь выныривали с монетками во рту.
Гудини был в хорошей форме, море было спокойное, и он устал вести сидячий образ жизни. Правда, он выиграл корабельные соревнования по прыжкам со скакалкой, подпрыгнув 439 раз без перерыва, но в этом соревновании не было элемента риска, без которого он жить не мог, да и особой ловкости не требовалось. А эти мальчишки с их монетками могли дать ему как раз то, чего он жаждал.
Гарри вступил с ними в спор и обвинил в надувательстве. Они якобы ловят монеты руками и только потом суют их в рот. Дабы установить истину, он вызвал одного из мальчишек на состязание, предложив нырнуть со скованными за спиной руками. Наручников туземцы испугались, но один храбрец позволил связать себе руки веревкой. Сам Гарри был в наручниках. Две монетки полетели в воду, два человека нырнули. Островитянин вынырнул без добычи, а Гудини появился на поверхности, держа во рту обе монетки! Пассажирам он объяснил, что снял наручники и, поймав идущие ко дну деньги, сунул их в рот, после чего снова сковал себя.
В такой ситуации он, должно быть, использовал «прыгающие наручники», которые расстегивались от резкого рывка. Поймать монетки в море такому пловцу как Гудини, было раз плюнуть. Ведь они погружались медленно, выписывая зигзаги.
Короткий наезд домой летом 1910 года совпал с шестьдесят девятой годовщиной его матери, которую Гарри праздновал с ней. 5 июля он съездил в Мэнсвил и сфотографировался со старым Айрой Давенпортом, который умирал от рака горла. Последние силы Айры ушли на демонстрацию его знаменитой веревочной связки. Во всяком случае, так потом утверждал Гудини.
Контракты в Англии были подписаны на осень, и 10 августа Гарри поднялся на борт «Мавритании». Море опять пощадило его, и он развлекал пассажиров во время путешествия. Но едва пароход миновал Сэнди-Хук, как Гудини засел за стол с карандашом и бумагой, разрабатывая новый номер, который должен был прийти на смену молочной фляге, уже порядком утомившей публику.
К своему удовольствию, он обнаружил, что новые номера, вскоре надоедавшие американским зрителям, подолгу привлекают к себе менее капризных британцев. К тому же, англичане гораздо охотнее верили тому, что читали в газетах. В Четеме Гудини показал трюк, который заключался в том, что его привязывали к стволу старой пушки с зажженным фитилем, и он освобождался прежде, чем огонь доходил до пороховой полки. Он не счел необходимым информировать зрителей через прессу, что пороха в пушке не было.
Чтобы исполнять номера, ставшие для него рутиной, Гарри приходилось создавать образ супермена, способного сбрасывать любые оковы и проходить сквозь стены. Он понимал, что есть лишь один способ заставить зрителей поверить в его сверхчеловеческие способности: надо самому уверовать в них. Причем уверовать всей душой, иначе нет смысла заниматься любимым делом. Как следствие, Гарри был убежден (и вполне искренне), что он представляет собой нечто сродни сверхчеловеку Ницше. Невосприимчивость к болезням еще больше укрепляла миф о Гудини. Он упорно тренировался, и это помогало ему сохранять здоровье. Но в начале 19.11 года Гарри подвергся пустячной операции по удалению фурункула. Это и раздосадовало, и разозлило его, ибо миф о неуязвимости едва не был развеян.
В апреле 1911 года он приехал домой, сгибаясь под тяжестью новых сокровищ, купленных у букинистов и торговцев антиквариатом. Однако наличных денег, как думали некоторые, он не привез. Гарри всадил целое состояние в книги и не жалел средств на перевозку своей библиотеки, которую повсюду таскал с собой. В сезон 1910–1911 годов он показывал трюки со смирительной рубашкой, молочной флягой и иголками. Весь реквизит не весил и ста фунтов, однако счета за перевозку багажа были просто астрономические.