— Я так и думал! — начал наконец господин Жакотен, повышая голос с каждым словом. — Ты не только опять взялся за свое, ты еще и упорствуешь. В прошлую пятницу учитель дал вам задание. У тебя была целая неделя, чтобы его выполнить, но ты не удосужился это сделать. И если бы я не спросил, ты отправился бы завтра в школу, так и не приготовив урока. Мало того, ты сегодня весь день лодырничал, шлялся. И с кем? С Пишоном, Фурмоном, Шапюзо — с самыми что ни на есть шалопаями, худшими учениками класса. С такими же лентяями, как и ты. Рыбак рыбака видит издалека! Уверен, что тебе не пришло бы в голову провести часы досуга с Берюшаром. Ты считаешь, что дружить с прилежным учеником унизительно. Да Берюшар и не стал бы с тобой дружить! Я уверен, что он не захотел бы водиться с тобою, он никогда не шалит. Шалить — на это ты мастер. Берюшар работает. Вот почему он один из лучших учеников. На прошлой неделе его поместили в списке тремя строчками выше тебя. Думаешь, это мне приятно? Ведь я весь день сижу в конторе с его отцом. А он — не бог весть кто. В самом деле, что представляет собой Берюшар-отец? Работяга, конечно, но способностей у него — кот наплакал. И в политике он разбирается нисколько не лучше, чем в делах. Он и понятия не имеет о политике. Ему это известно, и когда мы толкуем на разные темы, он чувствует себя не в своей тарелке. Но когда ему случается говорить о своем мальчишке — первый, мол, ученик! — он отыгрывается, кладет меня на обе лопатки. Каково это мне? У меня, к несчастью, нет такого сына, как у Берюшара… Первый по языку, первый по арифметике! Так и хапает все награды… Вот это сынок! Люсьен, перестань вертеть кольцо от салфетки! Я не допущу, чтобы ты слушал меня с таким видом, как будто тебя здесь нет. Слышишь? Или без пары затрещин ты не вспомнишь, что я твой отец? Лодырь, бездельник, лоботряс! За целую неделю не приготовить урока! Если бы у тебя было совести хоть на грош если бы ты хоть на минуту задумывался над тем, как отцу тяжело, то не поступал бы так. Ты не знаешь, что такое благодарность, иначе ты выучил бы урок. Я весь день тружусь не покладая рук! На мне лежат заботы обо всех вас, о вашем будущем. А когда я состарюсь и выйду в отставку, кто обо мне позаботится? Нужно рассчитывать только на самого себя, а не на других. Я ни у кого не одалживал даже су, всегда сам выпутывался из беды. Родные мне никогда не помогали. Отец не позволил мне учиться в школе, двенадцати лет меня отдали в мастерскую. Мне приходилось в любую погоду возить тележки с товаром. Зимой я мерз, летом моя рубаха прилипала к потной спине… А тебе живется вольготно, тебе повезло — у тебя слишком добрый отец. Но так продолжаться не может. Подумать только: урок по родному языку! Лодырь, шалопай! Быть добрым — значит быть бесхарактерным. А я-то собирался повести вас всех в среду на будущей неделе смотреть «Бургграфов»! Я так и знал, что дома меня ждет неприятность. Когда меня нет — во всем беспорядок: и уроки не приготовлены, и по хозяйству не ладится. И, разумеется, выбрали именно такой день… — Господин Жакотен сделал многозначительную паузу. Из скромности и деликатности он даже полузакрыл глаза. — День, когда я узнал, что меня хотят представить к академическим пальмам! Да, вот какой день вы выбрали!
Господин Жакотен выждал несколько секунд, чтобы: посмотреть, какое впечатление произвели его слова. Но после столь длинной обличительной речи они не дошли до сознания домочадцев. Эти слова услышали, но пропустили мимо ушей, как и все остальное. Лишь одна госпожа Жакотен, знавшая, что муж уже два года ждет награды за безвозмездное выполнение обязанностей казначея местного филармонического общества, поняла, что произошло какое-то важное событие, но не разобрала толком, в чем дело. Слова «академические пальмы» показались ей странными, несуразными, и она представила себе мужа, в фуражке почетного музыканта, сидящим на самой верхней ветке кокосовой пальмы. Наконец она постигла переносный смысл этих слов (немалую роль здесь сыграла боязнь, что ее упрекнут в недостаточном внимании) и уже раскрыла было рот, чтобы выразить приличествующую случаю радость. Но момент был упущен: господин Жакотен, которому равнодушие членов семьи доставляло горькое наслаждение, испугался, как бы слова жены не смягчили оскорбительного молчания, и поспешил опередить ее.
— Итак, дальше! — произнес он со скорбной усмешкой. — Как я уже сказал, у тебя была целая неделя, чтобы приготовить урок. Да-с, целая неделя! Интересно, за какой срок выполнил задание Берюшар? Уверен, что ему не потребовалось недели. Ни шести дней, ни пяти. Ни даже трех или двух дней. Берюшар приготовил урок на другой же день! Что же вам задали?