Наконец, хотя мы с вами по-прежнему можем считать, что человек по слабости ума не может распорядиться даже собственной судьбой, все-таки нам лучше было бы помнить о том, что современные верхи общества в это не верят. Напротив, они глубоко убеждены в своей способности управлять обществом по собственному усмотрению. Миф предназначается не для них, а для масс. И, когда их действия приводят к вопиющей социальной катастрофе, они обращаются к этому мифу, равно как и к мифу о человеческом эгоизме, потому что это позволяет им взвалить свою вину на якобы порочное человечество. Например:
"Мы не можем предотвратить войну, если не признаем, что ее истинный источник, ее основная причина кроются не в злонамеренности правителей и дипломатов, не в алчности международных финансовых кругов и поставщиков оружия, не в "противоречиях капитализма". Главная причина – несовершенство политических суждений простых людей и избирателей"[9].
Так что, видите ли, дипломатические интриги и борьба за рынки сбыта не имеют ничего общего с войнами. В войне виновны мы по причине несовершенства наших суждений. Пожалуй, в этом есть доля истины. Но только предпочтут ли дипломаты и охотники за рынками, чтобы наши суждения стали более проницательными?
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
Доктрина неизменности человеческой природы, кроме сокрытия преступлений правящих кругов преследует более важную цель: защиту существующего общественного строя. Поскольку во многих странах мира господствует капиталистический строй, эта теория пытается доказать, что в силу определенных свойств человеческой природы капитализм как форма общественного устройства неизбежен. Если под термином "капитализм" мы будем понимать общество, где земля и средства производства принадлежат частным лицам и управляются ими с целью получения прибыли, тогда его противоположностью будет общество, где земля и средства производства являются общественной собственностью и служат не извлечению прибыли, а простому производству товаров. Соответственно, теория о неизменности человеческой природы преследует, в частности, цель доказать, что социализм невозможен. Вот три примера:
"Мы полагали, что личная заинтересованность и частная инициатива составляют основу непрерывного прогресса и что какие бы меры предосторожности не принимались против некоторых нарушающих закон лиц и некоторых незаконных действий, мы не должны уничтожать динамику, которую личный стимул и частная инициатива придают нашей жизни и деятельности"[10].
"Человека заставляют трудиться только два стимула. Один из них – страх наказания, другой – надежда на вознаграждение. Страх наказания, кнут надсмотрщика или хозяина, гонит на работу раба. Надежда на прибыль или вознаграждение вдохновляет усилия свободных людей. Уничтожить систему стимулирования, т.е. так называемую капиталистическую систему, основанную на получении прибыли, значит уничтожить инициативу американского народа. Вместо свободных людей, побуждаемых к труду благородным стремлением к прибыли, мы превратимся в рабов государства, которых гонит на работу страх наказания"[11].
Эту теорию можно примирить с фактами, только предположив, что Советский Союз, несмотря ни на что, – капиталистическое государство. Это предположение легко проверить: захватите с собой в СССР сто тысяч долларов и посмотрите, разрешат ли вам построить и оборудовать там завод и нанять рабочих. Такого разрешения вы не получите, и именно в этом заключается различие между социалистическим и капиталистическим государством.
Вместо того чтобы обсудить достоинства двух систем и получить обоснованные доказательства, противники Советского Союза годами не могли разобраться в странном парадоксе: социализм для них одновременно был и опасным, и находящимся на грани гибели. В целях "обороны" они прибегли к помощи бойкотов, договоров и военной интервенции против страны, которую их собственная теория объявляла беспомощной. Эта теория отличалась внутренней последовательностью – ведь если бы социализм противоречил природе человека, то он не смог бы создать промышленность, набрать и вооружить армию, получить поддержку народа. Но оказалось, что теория не соответствует фактам.
Ошибочным в этой теории было определение человеческой природы в узких рамках поведения, характерного только для одной общественной системы. Этой ошибки легко можно было избежать, не касаясь неприязни к социализму, просто признав, что природа человека когда-то соответствовала феодализму, до этого – рабовладельческому строю, а еще раньше – различным формам патриархата. Для этого не обязательно даже обращаться к истории: чтобы показать, что человеческая природа согласуется со множеством общественных систем, достаточно провести антропологический обзор современных обществ. Вполне возможно, что человеческой природе необходимы стимулы, но получение прибыли, конечно, только один из них, а в своей чистой форме он даже не существует для большей части человечества.
11
Из заметок достопочтенного Джона Ренкина (Congressional Records. June 17, 1943, p. 5978). Отголоски мыслей Иеремии Бентама и "двух прекрасных мастеров"! Философия человека, который начал с требования всеобщего избирательного права, а кончил защитой подушного налога.