Правда, исключительно сильные натуры могут вступить в борьбу за слово "коммунист", очистить его от всех привнесений и употреблять впредь как символ славы и самопожертвования. Такой натурой был, по-видимому, бывший редактор "Юманите" Габриэль Пери. Как один из руководителей французских коммунистов, он был арестован в числе первых и заключен в тюрьму, где нацисты не раз предлагали ему купить свободу ценой предательства товарищей. Он не поддался этому величайшему искушению, и наконец был назначен день его казни. Вечером накануне дня смерти, полный мрачных ожиданий и мучительных раздумий, он вел разговор со своей совестью, ибо, когда человек умирает за принципы, он хочет быть уверенным, что его принципы справедливы. В такой момент сомнения причиняют людям такие страдания, о каких самые завзятые скептики не имеют ни малейшего представления. Вот что писал Пери в ту ночь:
"Пусть мои друзья знают, что я остаюсь верным идеалам своей жизни; пусть знают мои соотечественники, что я умираю ради того, чтобы Франция жила. В последний раз я проверяю свою совесть: она чиста... Если бы мне пришлось начать жизнь сначала, я выбрал бы тот же путь. Сегодня я все так же верю, что мой дорогой друг Поль Вайян-Кутюрье был прав, говоря, что коммунизм – это юность мира и что он приближает "песенное завтра". Я тверд перед лицом смерти. Прощайте, да здравствует Франция!"[105].
Что бы ни думали о принципах, за которые погиб Габриэль Пери, между тоном этой выдержки и тоном ранее процитированного мною отрывка значительная разница. Когда человек подводит жизненные итоги и оставляет всякие попечения о спокойствии и счастье, его речь не может быть пустой, а слова – лишенными смысла. Пропагандисту недоступна такая глубина мысли и чувства. Последние слова клеветников редко бывают записаны: у них недостает духа их произнести. Но мне чудится, что если бы такой писк и раздался, ответом ему был бы смех мучеников.
Если мы не чувствуем себя способными на героизм Пери или если, не разделяя принципов Пери, мы не хотим проявлять героизм ради них, то что мы можем делать? Безусловно, что-то делать надо, иначе мы позволим злобным инсинуаторам извращать предмет спора и парализовывать действия, как им заблагорассудится. Обычно принято с большим или меньшим негодованием отвергать обвинение, но так мы лишь тратим время на опровержение логически беспомощных аргументов и мало кого в чем-либо убеждаем. Ярлык "красный" не утратит своего бранного оттенка, пока широкая общественность не поймет со всей ясностью точного значения термина "коммунистический" в его приложении к людям и программам. Посмотрим, к чему это приведет.
Прежде всего зададимся вопросом "Кто такие коммунисты?" в нашем понимании. Классифицируя людей по политическим признакам, нужно за основу брать взгляды классифицируемых. Люди, исповедующие одинаковые взгляды, относятся к одной и той же политической категории. Мы можем теперь сказать, что коммунистом по достоинству может называться тот, кто признает программу и Устав своей партии, марксистскую теорию, испытанную на практике Лениным в период Великой Октябрьской социалистической революции и все последующие годы. Созерцание этой теории в общих чертах сводится к следующему: 1. Только система общественного контроля над землей и средствами производства способна разрешить антагонистические противоречия существующего общества и обеспечить человечеству то изобилие, которое возможно в условиях современной техники; 2. Такая система может быть осуществлена только в результате завоевания политической власти рабочим классом в союзе с крестьянством и другими слоями общества; 3. Захватив государственную власть, рабочие должны использовать ее для уничтожения капиталистов как общественного класса (что не означает их физического уничтожения); 4. Все это может произойти в одной стране, т.е. социализм может быть построен в одной стране: победа социализма на всем земном шаре не может служить для этого необходимой предпосылкой.
Вот совокупность идей, отличающая коммунистов от либералов и консерваторов (и те и другие поддерживают капитализм), от социалистов (отрицающих необходимость захвата власти) и от троцкистов (отрицающих возможность построения социализма в одной стране). Зная вековую историю развития марксистской теории, полную внешних и внутренних конфликтов, можно довольно точно охарактеризовать каждую из названных групп. Гораздо труднее решить, в каком смысле употребляют термин "коммунистический", когда пытаются с его помощью охарактеризовать отдельный законодательный акт или политическую программу, отличающуюся от описанной выше. Если программа имеет в виду подвести страну вплотную к социализму или предусматривает действительное построение социализма, тогда, несомненно, термин употреблен в собственном смысле. Но что прикажете думать, если программы или законодательные акты не только не ведут к социализму, но даже и намерения такого никогда не имели?
105
Взято из опубликованной коммунистической партией в Лондоне брошюры: Ceux de Chateaubriant / Ed. by F. Grenier, 1943, p. 30.