— На кого? — переспросила Картрайт, совершенно проигнорировав болезненное воспоминание.
— Что, ты вообще не знаешь, кто твои родители? — спросил мужчина.
Хотя Пэрон поведал об их роде, но он ничего не знал о родителях. Да и Юэла, почему-то, никогда не горела особым желанием узнать о них. Только по своему брату и по самой себе она могла судить, что, скорее всего, их родители были сильными людьми и тоже сражались в легиона разведки…
Не зря же её так тянуло туда.
— Если ты их знал, расскажи, — попросила девушка.
Кенни немного помедлил, противясь, а затем, отбросив свою вредность, все-таки заговорил:
— Дениза Камбер и Генри Картрайт, сильнейшие солдаты элитного подразделения. С Денизой я был знаком ещё с детства. Честно говоря, это, по-моему, единственная женщина, относившаяся ко мне хорошо. Её папаша даже думал, что она собирается выйти за меня.
После этих слов он снова желчно расхохотался:
— Забавно, не правда ли? Но не волнуйся, Картрайт, ничего такого даже и близко не было. Она полюбила твоего будущего папашу. Честно говоря, он мне сразу не понравился. Такой же благородный, как ты, аж тошнило. Они вместе вступили сначала в разведку, а потом перешли в старшие войска…
— Если они были одними из сильнейших, — перебила его Юэла, — почему тогда никто ничего не знал о них и не рассказал мне о моей семье? Они ведь знали мою фамилию.
— Генри решил не разглашать свою фамилию, взял себе другую. Не помню, кажется что-то на «Л»…
— Но почему? — удивилась Юэла.
— Может быть ты догадаешься, а? Ты же, как никак, прославилась одной из самых сильных командиров, может проявишь чудеса дедукции и…
— Я хочу не головоломки разгадывать, а узнать о своих родителях, пока ты копыта не отбросил, Кенни.
— А какой смысл? — лениво протянул мужчина. — Ты знаешь, что твои родители были относительно хорошими людьми, но они мертвы, так что вернуть ты их уже не сможешь.
— Просто хочется узнать, от кого у меня по наследству передалось желание вмазать тебе по роже, — съязвила Юэла.
— От обоих, наверное, — рассмеялся Аккерман.
— Может быть продолжишь?
Кенни тяжело вздохнул:
— Они тоже пытались поменять этот мир. От меня они узнали, что творят Рейсы с силой Титана Прародителя, и вместе с несколькими избранными из элитного подразделения решили положить конец этому. Но не получилось, как видишь.
— Лоуренсы, — вдруг произнёс Леви будто бы случайную мысль вслух.
— Чего? — не понял Кенни.
— Шадис рассказывал историю о Лоуренсах, которые пошли против правительства, — пояснил Леви. — Очевидно, это они и есть.
Юэла нервно сглотнула:
— Их казнили за то, что они пошли против правительства?
— Ну, сначала их отпустили, а потом убили незаметно для всех. На очередной вылазке разведки с элитным подразделением. Так, чтобы это выглядело, как вполне естественная смерть от титанов для таких отбитых на голову, как вы.
Кенни устало усмехнулся.
— Это был самый безопасный вариант их казни. Чтобы люди ничего не заподозрили…
Год назад Картрайт и подумать не могла, что тем самым человеком, наконец-то рассказавшим ей о её семье, будет сам Кенни Аккерман. Девушка улыбнулась. Забавно…
Юэла помогла этому миру сделать то, чего не смогли её родители.
Значит, даже эти лидерские и воинские способности в ней были не её заслугой, а просто переданными по наследству дарами.
— Ну и чё это тебе дало, Картрайт? Ты ж не будешь теперь налево направо разбрасываться тем, какие твои папаша с мамашей молодцы.
— Я хотя бы восстановлю их настоящее имя и их честь. Хоть что-то…— задумчиво протянула девушка.
Кенни был не прав. После этого рассказа Юэле почему-то стало легче.
— Можно ещё один вопрос? — поинтересовалась Картрайт. — Тогда, в тот день, когда мы помогали полиции ловить вашу банду… Ты ведь уже тогда был командиром полиции, да?
Кенни лишь утвердительно кивнул.
— То есть мы неправильно расценили действия первого внутреннего взвода, приняли вас за преступников, и только из-за этого потеряли многих разведчиков и полицейских? — после её слов повисла гнетущая тишина. Картрайт вдруг почувствовала напряжение, исходящее от Леви, сидящего рядом с ней, почти касаясь своим плечом её.
Сопереживание…
Кенни подавил смешок:
— Ну разве вы не идиоты? Хотя, мы знали, что это должно было случиться. То была слишком секретная информация, и её нельзя было выносить за пределы отряда внутренних дел. Уж простите, мы пожертвовали несколькими вашими тараканами во благо человечества. Вы же, собственно, сделали то же самое, только куда масштабнее.
Картрайт тоскливо опустила голову.
Вот как…
Значит, его смерть была ещё бессмысленнее, чем ей казалось. Значит Эмин был всего лишь… тараканом. Даже не помехой, даже не врагом для них. Просто букашкой.
— Кое-что, Кенни, ты всё так довёл до конца, — спустя несколько секунд проговорила девушка.
— Хм, и что же? — ухмыльнулся мужчина. — Угробил твоего женишка?
— Кенни! — прорычал Леви. Юэла нахмурилась. Едва ли Аккерман пытался на грани смерти задеть её за живое. Вероятнее всего, это была его привычная манера общения, которой он не изменил даже перед смертью. Вечные оскорбления, вечная прямолинейность.
А Юэла ведь считала Леви самым прямолинейным в этом мире…
— Нет, не это, — терпеливо возразила Картрайт. — Ты подарил этому миру величайшее оружие.
С этими словами улыбка против воли расплылась на лице. Краем глаза она заметила, как Леви медленно перевёл на неё взгляд. Кенни удивлённо вскинул брови. (Точнее… то, что от них осталось…)
— Да, Кенни, ты и представить себе не можешь, сколько жизней ты спас, при этом сохранив лишь одну. И мою в том числе…
Кенни через силу рассмеялся, но из его рта вылетели только жалкие, кряхтящие звуки:
— Только вот мы недавно пытались угрохать друг друга. Я знаю, Картрайт, я сама добродетель.
— И всё равно, Кенни, спасибо.
Аккерман лишь несколько секунд недоверчиво буравил девушку усталым, угасающим взглядом. А затем, обессиленно откинув голову на ствол дерева, задумчиво уставился на зелёную траву, которую уже успел запятнать красной кровью.
— Странная ты, Картрайт. Я убил человека, которого ты любила. Чуть не убил твоего друга, перерезал глотки многим твоим товарищам… а ты говоришь спасибо. Твой папаша бы никогда не простил своих врагов.
— Я не прощаю тебя. За такое простить невозможно. Но просто у меня есть причина поблагодарить тебя.
— Но ты и не мстишь, — совсем тихо заметил Кенни, когда Юэла поднялась на ноги.
— Нет, — согласилась девушка, вставая на ноги. — Прощай, Кенни. Я рада, что мы больше никогда не увидимся.
Юэла медленно развернулась, кинув последний взгляд на мужчину, и поспешно отошла к Арно, ожидающему их на расстоянии нескольких метров. Ей всё больше начинало казаться, что её подменили. Что эти чувства навязаны ей кем-то другим, кем-то более мудрым, умным и рассудительным, что в ней родилось что-то новое, что-то высшее.