Юэла стала причиной, по которой Хистория вызвалась объявлять командиров. Юэла попросила её…
А это значит, что настал момент для сокрушительного удара Хистории Рейсс.
И опасения подтвердились.
Картрайт с вызовом взглянула ему в глаза, а королева продолжила:
— Командиром второго отряда старших войск, и по совместительству первым женщиной командиром данного подразделения становится… Юэла Картрайт!
Зал взорвался. Юэла переглянулась с Закклеем и чуть заметно кивнула…
«Я надеюсь, что вы это видите. Я знаю, что вы это видите» — пронеслась в голове неуловимая мысль.
Картрайт победила.
Победила Леви. С чужой помощью, спустя год…
Но она взяла реванш.
Как и говорил Эрвин, они оставили свои жизни на неё. Они поручили ей придать смысл их смертям. И она не упустит его. Ни она, ни Коул, который, сидя в инвалидном кресле, подмигнул ей и сжал кулаки в приободряющем жесте.
Юэла покосилась на Леви. Мужчина не отрывал от неё убийственного взгляда. Но ей было уже без разницы.
Если это конец… то не их.
Аплодисменты стихли. Хистория подождала ещё несколько секунд, а затем так красочно описала события в Шиганшине, что казалось, будто бы она была там вместе с ними.
Как только речь закончилась, а королева объявила о начале пира, Аккерман, пользуясь общим отвлечением внимания от сцены, резко сорвался с места и направился к Закклею.
— Прежде чем вы что-то скажете мне… — рассудительно начал старик, но Аккерман зло оборвал его:
— Вы сказали, что отпустите обоих! Как вы допустили вмешательство королевы в дела армии?
— Это было не решение королевы, это было моё решение, а королева лишь попросила сделать вам сюрприз, — усмехнулся Закклей.
— Думаете это смешно? — прошипел мужчина. И всё-таки сквозь гнев и шок внутри просвечивалась одно назойливое чувство — облегчение.
Глубоко в душе он сам не хотел их отпускать. Без них жизнь, хоть и была бы спокойнее, но была окрашена в серый, угрюмый цвет.
Только оставшись, они смогли бы заполнить эту пустоту…
Пустоту на месте Арно, Кристиана, Дюрана, Родригеса, Даниеля…
Пустоту на месте Эрда, Гюнтера, Петры и Оруо…
Пустоту на месте Изабель и Фарлана.
Пустоту внутри него.
Но если он потеряет ещё и их, то эту пустоту больше ничего не закроет.
— Мы рассмотрели вашу… просьбу. И пришли к выводу, что Картрайт вполне способна продолжать свою работу после нескольких месяцев реабилитации. А Коул Макклаген сможет продолжать, так скажем, умственную деятельность.
— Я хотел убрать их подальше от войны… —совсем неслышно пробурчал мужчина, обращаясь, прежде всего, к самому себе, а потом уже к старику. Каким же слабым он чувствовал себя в тот момент. Жалким ничтожеством…
— Но вы не спросили, что насчёт этого думают они, командир Аккерман, — произнёс за спиной ясный, девичий голос. На мгновение Аккерман впал в ступор…
Этот голос, яркий и звонкий, мог принадлежать только ей… Это был тот самый голос, который внутри него произносил злополучное слово «опора».
Роуз…
Это была…она?
Аккерман резко обернулся…
Нет.
Разумеется, не она. Как же глупо. На долю секунды мужчина действительно… надеялся.
Наивно…
«Я определённо схожу с ума»
Реальность сурова. И Хистория, благородно расправив плечи, тоже старалась выглядеть суровой. Но даже сквозь пуленепробиваемую маску Леви чувствовал этот страх. И в какой-то момент мышцы на её лице расслабились, а властное выражение лица сменилось проницательным. Ей ничего не нужно было говорить, всё и так было понятно…
Картрайт не сводила взгляда с напряжённого лица Аккермана, но смелости подойти к нему не хватило. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и он убьёт её. Окончательно сойдёт с ума, завершив тот самый процесс, который начался год назад. Поэтому когда тот резко сорвался с места и двинулся в её сторону, Юэле захотелось спрятаться за спинами остальных гостей. Потеряться в толпе, чтобы он долго искал её… и не нашел.
Смешно…
Ведь самой первой причиной, по которой она хочет остаться — это он.
Только он сможет дать её жизни новый смысл, только она сможет его спасти. Только разрушив самые последние стены между ними, они смогут продержаться ещё немного. Прожить… ещё чуть-чуть. А в итоге ей стало страшно даже посмотреть ему в глаза.
Когда Аккерман поравнялся с ней, он кинул в её сторону убийственный взгляд и небрежно бросил:
— В мой кабинет, живо…
Только боль, сквозившая в голосе, только отчаяние и безысходность. Но Картрайт не жалела… Она не уйдёт ни под каким предлогом.
И, сглотнув, девушка вышла вслед за своим командиром, искренне надеясь, что никто, кроме Закклея, Коула и Хистории, не заметил их исчезновения.
Леви шёл значительно впереди неё, и их шаги эхом раздавались в огромном коридоре. Юэла старалась держать дистанцию между ними, чтобы снова не встретиться с холодным, убийственным взглядом. Она устала видеть его таким… Она больше не позволит ему смотреть на неё вот так вот.
Юэла сделала бы всё, что в её силах, только бы изменить этот взгляд.
Но, когда Аккерман наконец-то скрылся за дверью своего кабинета, Юэле в голову ударила странная мысль: «Они в королевском дворце… здесь нет его кабинета, а только его спальня».
И этой мысли стало достаточно, чтобы по спине пробежал холодок.
Картрайт в ступоре остановилась перед большой, белой дверью, на которую из окна в коридоре пробивался розоватый свет угасающего заката. Та буквально перед её носом неприветливо закрылась. Девушка плотно сжала челюсть, однако всё же взяла себя в руки и, резко дёрнув за ручку, с напускной злостью распахнула «врата ада».
Аккерман стоял к ней спиной, полностью проигнорировав её появление. Юэле показалось, что он сейчас в недоумении обернётся и выдаст привычное «чего тебе надо?».
Повисла тишина… Напряжённая, роковая, ненавистная тишина, которая начала сводить Юэлу с ума с самого начала…
С самого начала пробуждать в ней обиду, боль, отчаяние, злость.
Взрыв… скоро…
Совсем скоро.
Но Аккерман сделал это раньше:
— Я никогда раньше не встречал человека… — начал он убийственно -медленным тоном, неспешно оборачиваясь, — которому было настолько насрать на самого себя, Картрайт!
На последних словах он уже не говорил… а рычал.
И каждый бы понял, что он лжёт… Ведь этим же страдали все его подчинённые. Вот причина, по которой они все сейчас мирно лежат в своих сырых могилах.
Снова.
Снова спор, снова ссора, снова конфликт, снова они ведут себя как маленькие дети, не способные друг друга понять.
— Я никогда раньше не встречала человека, которому было настолько плевать на чувства других! — закричала Юэла, и тоже соврала…он был не таким. Аккерман в мгновение ока оказался перед ней и, прежде чем девушка успела понять, что происходит, больно сжал её плечи и, встряхнув, впечатал в стену. Юэла ахнула от удивления и поздно проявившейся боли в спине.