Юэла подняла свой взгляд и смело посмотрела в его серые, стальные глаза. В них была ленивая усталость, и ничего больше. А она ждала ещё чего-то? Ни надменности, ни гордости, ни высокомерия. Юэле показалось, что таким взглядом он всегда смотрел только на неё. Эта дурацкая мысль испарилась, как только Юэла почувствовала, как что-то сбивает её с ног.
Одной ногой Аккерман умудрился лишить её равновесия.
Одной ногой, мать вашу…
Девушка упала на спину, не успев подстраховать себя руками, потому что Леви отпустил их только тогда, когда она падала. Ей явно нужно было набирать мышечную массу, раз её так легко сбить с ног, если знать, куда ударять…
За время отпуска она слишком похудела.
Картрайт посмотрела на главнокомандующего с прежним презрением в глазах.
Ну вот, снова…
Она начала вставать и замахнулась рукой, но Леви быстро ударил её по лицу и она снова свалилась. Теперь настала очередь её носу кровоточить. Юэла лишь отхаркнула кровь и снова быстро поднялась и приготовилась ударить, но Леви, схватив её за запястье, резко вывихнул ей левую руку. Она крикнула от боли. В её глазах появился блеск от неконтролируемых слёз.
Блеск и огонь.
Девушка неожиданно для всех вдруг встала на руки и обеими ногами сдвинула ноги Аккермана. От лишения равновесия Леви резко сел на колени со сдавленным рыком.
Картрайт постаралась подняться, но ноги не слушались. Аккерман же спокойно встал, уязвленный неожиданным поворотом.
Картрайт знала, что проигрывала, и все равно вставала и тут же терпела удары по лицу, животу, голове, ногам и снова падала. Еле сдерживая слёзы от боли, она упрямо поднималась и поднималась. Волосы липли к её мокрому лицу. Со злорадной ухмылкой она заметила, что лицо Аккермана не было на что процентов чистым и нетронутым. Она всё таки наградила его синяками.
«Я не желаю никому ничего доказать» всплывали в сознании Леви её слова.
«Серьезно, Картрайт? Сейчас ты тоже не хочешь ничего мне доказать?»
— Не надоело? — не выдержал Аккерман, насмешливо выгнув бровь.
Ненависть снова зародилась в её глазах. Он ощущал её, будто он была материальна. Чувствовал, словно её ненависть была его головной болью, сдавливающей виски. Юэла поднялась в последний раз, и Леви снова лишил её равновесия спокойным движением ноги.
Юэла схватилась за канат.
— Чем сильнее ты привыкла побеждать, тем тяжелее тебе покажется поражение, Картрайт. Тем сложнее его признать, — спокойно сказал Леви.
Юэла тяжело дышала. Потная, в крови. Аккерман смотрел на неё, и жалость стучала где-то глубоко в нём.
Вдруг Юэла подняла на него взор.
На этот раз презрение было не единственным чувством, которое бурлило внутри неё. На этот раз его вообще не было. Девушка смотрела на Леви с признанием своего поражения, усталостью и спокойным отчаянием. На ненависть не хватило сил.
Жалость стала стучать сильнее. Жалость к ней и ненависть к самому себе.
Сам не зная зачем, Леви протянул ей руку, предлагая помочь подняться. Он был уверен, что она не примет его помощь. В лучшем случае отвернется и поднимется сама, в худшем случае — плюнет.
Заставит его почувствовать то же, что и она. Уязвленную гордость.
Но он ошибся. Юэла смиренно схватилась за его руку. Аккерман потянул её на себя. Она была слишком лёгкой.
Однако как только девушка поднялась, она быстро отдёрнула свою руку и, отвернувшись, зашагала прочь от него.
Впервые за всё время она проиграла. Но тем не менее, казалось, уважение окружающих к ней только возросло. Даже с поля боя, на котором девушка потерпела поражение, с вывихнутой рукой и сильной слабостью, она удалялась с гордо поднятой головой и расправленными плечами.
Коул улыбнулся и помог ей сойти на землю.
«Подружились-таки» заметил Аккерман.
Даже Шадис с Розенбергом с открытым уважением смотрели на неё. Картрайт, как была героем, так и осталась.
Леви тоже сошёл на землю. Он только сейчас заметил, что бой все-таки вымотал его. Мышцы ныли, кожа горела.
— Это было слишком жестоко, Леви, — тихо заметил Ловерен, подавая ему его куртку. Небольшой ветерок начал шелестеть листвой и бодрящей прохладой хлынул Аккерману в разгоряченное лицо.
— Это было необходимо, — отмазался Леви и закрыл глаза.
***
За ужином было оживлённее обычного. Эмиль и Шадис громко рассуждали на тему предстоящего распределения.
Мэри, Лиана, Юэла и Марон обсуждали сегодняшний бой. Картрайт, несмотря на сегодняшнее поражение, недавно вправленную левую руку и кучу ссадин и синяков не показывала ни малейшего смятения и усталости.
— Зачем он сделал это? — Мэри неприязненно уставилась на Аккермана, беззаботно смотрящего в свою тарелку.
— Мэри, ты же сама её чуть не убила в первый же день…— подколол её Андерсен.
— Может он действительно испытывал меня, — задумчиво ответила Юэла, ковыряя ложкой картофельное пюре. — Только зачем?
— Если он так надавил на тебя, значит, у него свои планы насчёт тебя, — просто высказал Марон и отпил из стакана.
— И тем не менее, это было сильно жестоко с его стороны, — буркнула Мэри. — Она же девушка. Он должен был сделать скидку на это
–Но наши враги не делают скидок, — произнесла Лиана.
Может быть, Леви действительно сделал это, чтобы научить её проигрывать. Однако проигрывать у солдат нет права.
–Есть вероятность, что ты попадешь в его отряд, — сказала Лиана.
— Вряд-ли. Он сказал, что я физически слаба для его отряда, — спокойно ответила Картрайт. — А сегодня это подтвердилось.
Мэри лишь хмыкнула:
–Физически слаба… Ему наплевать на физическую силу, Юэла. В бою против титанов физическая сила — почти ничто по сравнению с ловкостью и расчётливостью. Они у тебя есть.
— Ты теперь ненавидишь его, да? — взгляд Марона странно изменился, когда он спросил Юэлу об этом.
— Нет, — соврала Юэла. Нельзя судить человека за то, что он хочет сделать тебя лучше, но уязвленная гордость отравляла здравый рассудок, заставляя отвращение растекаться по венам вместе с кровью.
В оправдание столь неправильному отношению к этому в голове Юэлы звучали слова Мэри: «слишком жестоко с его стороны…она девушка…»
Однако как осуждение её наивности звучал голос Лианы: «враги не делают скидок».
Она хотела, но ничего не могла поделать с этой ненавистью. Поэтому и соврала. Чтобы Марон не подумал о ней плохо.
— Солдаты, внимание! — громом раздался голос Ловерена. — Я объявлю новобранцам их отряды.
Звон столовых приборов прекратился. Все присутствующие повернули голову в сторону Ловерена и затихли. Уилл прокашлялся и обернулся к Леви. Тот лишь одобрительно кивнул.
— В этом году у нас рекорд. Четыре солдата сразу. Марон Лоу, Зак Шадис, Эмиль Розенберг и Юэла Картрайт, — его голос эхом разносился по всей столовой. — Пришло время распределить их по командирам.
Ловерен сделал выразительную паузу.
— Марон Лоу попадает…в мой отряд!
С этими словами мужчина одобрительно посмотрел на Марона. Лиана хлопнула Лоу по плечу.
— Эмиль Розенберг попадает…в отряд Эдмунда Кроули.
Четвертый по силе отряд. Эмиль явно не ожидал такого поворота. Он был уверен, что потянет на третий или даже на второй. Разочарование блеснуло в его взгляде.
В душе Юэлы на мгновение сверкнуло злорадство.
— Зак Шадис…
Юэла была уверена, что Зака определили в отряд Аккермана. У него был хороший результат как по физической подготовке, так и по умственной.