Благодарностью за что? За то, что причинил ей столько боли?
— Тебе не за что извиняться, Картрайт, — немного раздражённо повторил он.
— И всё-таки, — ответила Юэла. Леви посмотрел ей прямо в глаза.
Светлая грусть стала неотъемлемой частью их. Будто впечаталась в узор на радужках и в самую середину зрачка.
Леви кивнул и протянул ей правую руку для рукопожатия. Юэла опустила взгляд на неё и заметила на внешней стороне кисти, у костяшки среднего пальца, длинный шрам.
Она, почему-то, почувствовала именно свою вину за эту травму.
Девушка вздохнула и пожала руку командира.
Её рука была холодной. Леви окинул её взглядом. Она была слишком легко одета для сегодняшней погоды. Ему захотелось закатить глаза.
— А что, плащ ты взять не додумалась, да? — раздражённо буркнул командир и прежде, чем Картрайт успела что-то сказать, снял плащ с себя и накрыл её.
— Сэр, все нормально! Оставьте… — возмутилась Юэла, стараясь скрыть неловкость на своём лице и в голосе. Плащ, несмотря на небольшую разницу в росте, был ей как раз.
— Считай, это символ нашего перемирия, — хмыкнул Леви и, замолчав, уставился вдаль.
Перемирие…
— Спасибо, сэр, — ответила Юэла и улыбнулась.
========== Парад. ==========
Юэла ненавидела это мероприятие. Терпеть не могла вот так вот, на виду у всех, величественно проезжать на лошади в строю своих собратьев. Она знала, какого мнения о них все жители стен. Знала, что те не видят в них людей, лишь холодное, бездушное оружие. Средство их безопасности.
И Юэла прекрасно их понимала. Думать так было проще. Легче успокаивать себя тем, что тебя защищают непоколебимые, безупречные герои, не имеющие ничего общего с ними, обычными людьми. Обладающие сверхъестественной силой, скоростью и неуязвимостью.
Но всё-таки было обидно. Особенно за разведчиков. Простые жители не понимали, что перед ними такие же люди, как и они сами. Их волновали лишь их налоги, потраченные впустую и прочая белиберда.
Юэла давно привыкла к этому, но обида за тех, кто только столкнулся с этим, все-таки сжимала сердце в крепких тисках. Обида за новичков, которые, возвращаясь со своих первых проваленных заданий, раненные, потерявшие друзей, слышали насмешки и видели недовольные взгляды собравшихся людей, лишь усугубляющие ситуацию.
Она сама сталкивалась с этим, когда была новобранцем в разведкорпусе. Сталкивалась и позже, когда стала опытной разведчицей. И будет с этим сталкиваться, потому что она как была разведчицей, так и осталась ею. Куда бы она не пошла, её прошлое не скрыть.
Именно поэтому она не хотела делать этого сегодня. Она боялась того, что люди расковыряют её прошлые раны, как Леви тогда, несколько недель назад.
Да, с её вступления в старшие войска прошло почти два месяца. Зима подступила к их маленькому миру и накрыла его снегом и холодом. Закутала деревья в их посмертный, белый наряд и заморозило надежды до следующей весны. Во время зимы разведчики почти не совершали никаких вылазок. Точнее, из-за холода пытались сократить их до минимума.
Скоро рождество.
За полтора месяца Юэла сблизилась со всей командой Аккермана. Это были невероятно сильные, но вместе с этим добрые и веселые люди, постоянно подкалывающие друг друга на поле боя, пытаясь разрядить обстановку. Для них шутки в моменты, когда их жизнь висит на волоске, было обычным делом. В их обществе Юэле никогда не было грустно. Она ведь думала, что старшие войска — не что иное, как собрание самых серьезных зануд этого мира. Нет. Единственной серьезной занудой здесь оказался только её командир. Остальные же ничем не отличались от её предыдущих друзей и знакомых.
Леви был прав. Как только девушка свыклась с обстановкой, она начала замечать сходства со своей прошлой жизнью. Но, как ни странно, с каждым днём ей становилось всё легче и легче замечать эти схожести.
Она смирилась с этим. Она продолжает жить дальше.
По-крайней мере днём.
Ночью, когда все чувства обостряются, отголоски боли и тоски все равно вспыхивают в душе. Прошло почти четыре месяца с их смерти. Юэла знала, что жизнь её не сможет полностью наладиться уже никогда, и она все равно, сколько бы не жила, будет вспоминать всё, безуспешно стараясь не поддаваться эмоциям.
Прошлое будет вечно жить в ней.
Да, новые друзья смогут занять абсолютную пустоту в душе, но в моменты одиночества, воспоминания и боль будут давать о себе знать.
Их смерти оторвали от неё слишком много её самой и её жизни, чтобы не замечать этого.
Но она уже привыкла. Не к потерям близких людей, а к болезненной пустоте после их смерти.
К потерям близких тебе людей привыкнуть невозможно.
Она уже была на одной вылазке со старшими войсками и разведотрядом. Эрвин попросил Леви помочь ему. Она видела невероятную сплочённость своей команды и тоже старалась стать частью этого единого механизма.
Они без слов, будто у них был один мозг на всех, понимали друг друга, и прекрасно знали, что сейчас делает другой и что ему надо, даже если находились на расстоянии и не видели друг друга. Они практически никогда не обменивались словами. Каждый знал точно свою роль и следовал по плану, которого они почти никогда детально не обсуждали. Эти люди мгновенно приходили на помощь друг другу, если кому-то из них вдруг не удалось завершить начатое. Поэтому они так быстро уничтожали все свои цели и справлялись с работой. Это сказывалось не только в бою, но и в других общественных делах, а также дежурстве и уборке.
А как же без нее. Юэла знала, что рано или поздно это случится.
Будь они хоть стократно признанными героями человечества, против принципов коротышки не попрёшь.
Если кто-то из них что-то делал не так, остальные прикрывали его или помогали ему без лишних слов.
Это результат долгих лет работы друг с другом и прекрасного знания друг друга.
Но, хоть Леви и был управляющим, он почти никогда не работал вместе с ними.
Брандон был прав, Леви вообще в команде работать не умел.
Он только отдавал приказы, а план придумывали уже сами солдаты и незамедлительно действовали по нему.
Это было феноменальной сплочённостью, которую можно было объяснить только телепатическими способностями.
По крайней мере, Юэла сама думала так вначале. Потом она поняла, что за столько лет работы вместе,
на поле боя, эти люди просто научились одинаково мыслить.
Леви же находился где-то в стороне, хотя его люди понимали его так же хорошо, как и друг друга.
Юэла не могла додуматься, почему же все-таки он никогда не работал в команде.
С чего взялась эта привычка вечно работать в одиночестве.
Однако во время вылазки был один момент, когда ей и Аккерману пришлось всё-таки действовать вдвоем, чтобы вытащить Ханджи из передряги.
Её обступила орда титанов, а газ в её баллонах закончился. У Юэлы кровь застыла в жилах, когда она издали увидела плачевное положение женщины.
В этот момент к ней незаметно подлетел Леви.
В мгновение ока командир и рядовая переглянулись и молча кивнули, поняв всё без слов.
Во время боя они не просто дополняли друг друга, защищая или завершая работу другого, но выполняли, как казалось, одни и те же движения, словно в хорошо отрепетированом танце.
С ним было ещё легче, чем с кем-то из его отряда. А Юэла боялась до этого, что она будет лишь мешать ему.
Они точно знали, что сейчас будет делать другой, и в итоге ни один титан даже руку к Зое протянуть не успел.