Картрайт задумчиво смотрела им троим в след. Джордан и Лиана неслышно подошли к ней и, встав рядом, выжидательно уставились на неё.
— Он разговаривает с ними, как с маленькими детьми…– отрешённо произнесла она.
— Им всего лишь восемь лет, — заметила Роуз.
— Да но…– Юэла помедлила. — Но они уже давно не дети
***
— Мы всех поймали, командир Аккерман! — доложил Коул, зайдя в комнату.
Леви уставился на него со скрытым беспокойством.
— Жертвы с нашей стороны есть? — спросил он, явно намекая только на одну вероятную жертву.
— Точно не знаю, сэр, — спокойно ответил Коул. Аккерман сглотнул.
В комнату до отвращения деловой походкой зашёл Найл Док. Леви сразу захотелось плюнуть ему в ноги.
— Вы не выжали из него информацию? — деловито осведомился Найл.
–Нет, — отрезал Аккерман. — Но мы придумаем что-нибудь.
— Уже не надо, ваша подопечная уже всё придумала без вас, — ухмыльнулся Найл и кивнул в сторону главного входа, в который только что вошла Юэла Картрайт с двумя совершенно незнакомыми для Леви детьми. Аккерман с нескрываемым непониманием посмотрел на Юэлу и на детей, которых она ввела за шиворот. Дети были словно испуганные котята, на которых скалит зубы огромная, дворовая собака.
— Папочка! –отчаянно крикнула девочка, посмотрев на Дэйна. Леви ошеломлённо обернулся на Эйвери. Пофигистическое выражение сползло с лица того, открыв плохо скрываемую панику. «Папочка…»
Леви снова бросил изучающий взор на Юэлу. Та вперила в Эйвери свой властный, решительный взгляд, сжимая воротники бедных детей так сильно, что костяшки её пальцев побелели.
— Картрайт…– остерегающе произнёс Леви. Девушка так сильно сжала челюсть. С такой ненавистью смотрела в глаза Эйвери, что казалось, что ещё чуть-чуть, и она своим взглядом заставит его воспламениться.
— Скажи нам, где находятся твои сообщники, и твои дети не пострадают. А я ведь знаю, что для тебя многое значит их безопасность, — властно произнесла она.
— Мои дети? — насмешливо произнёс Эйвери. — Они не мои дети, откуда ты вообще их взяла?
— Папочка! — закричал мальчик, выпучив глаза. — Папочка! Это я Джеймс!
— Не твои дети значит? — переспросила Картрайт, недоверчиво выгнув бровь дугой. — Не твои… У тебя была жена Моргана, живущая в пяти километрах отсюда, возле детского приюта. И два ребёнка близнеца, Джеймс и Ева. Хочешь сказать, это не…
— У меня никогда не было детей! — с напором и остановками проговорил Дэйн, перебив Картрайт на полуслове.
— Хорошо, тогда я могу их спокойно убить? — высокомерно спросила Юэла, доставая из ремня Марона нож и выжидательно смотря на Дэйна. Мужчина истерически ухмыльнулся:
— Ты не сможешь убить маленького, невинного ребёнка…
Леви напряжённо смотрел на Картрайт и не узнавал её. В этот момент её глаза злобно сияли.
— Ты плохо меня знаешь, — тихо ответила Юэла и, быстро сунув Еву в руки Марона, подставила нож к горлу Джеймса.
— Юэла…– снова осёк её Леви, но девушка уже не слушала своего командира.
— Папочка! — заорал мальчик.
— Стой! — выкрикнул Дэйн в панике и умоляющими глазами посмотрел на Юэлу, которая с самодовольной ухмылкой убрала нож с горла Джеймса.
— Говори…– прошипела она.
— Хорошо…хорошо я…я скажу…я…они…– заикался Дэйн. Аккерман с удивлением, смешанным с волнением и даже страхом, смотрел на Картрайт, вполуха слушая то, что перечислял Эйвери. А вот Юэла слушала с предельным вниманием, не отрывая взгляда от пленника. И тут до Леви дошло, чего она так страстно ждёт. Местоположения Кенни Аккермана. Жажда мести. Вот что блестит в её глазах. Даже не блестит, а горит, словно пожар в сосновом лесу. Эйвери закончил свой список.
— Пошлите отряды туда, куда он сказал, живо! — приказал Найл Док. Леви снова перевёл взгляд на Юэлу. Та выглядела неудовлетворённой.
— Ты забыл кое-кого, — спустя несколько минут напряжённой паузы промолвила Юэла.
— Кого? Кого? — растерянно проговорил Дэйн.
— Кенни Аккермана…– отрезала Картрайт. Догадка Леви подтвердилась. Ей не нужны были эти пустые имена. Ей нужно было одно ненавистное имя.
— Но я не знаю где он…– неуверенно ответил Эйвери.
— Не ври…– процедила Картрайт сквозь сомкнутые зубы.
— Я не вру…я не видел его уже очень давно…– Дэйн под давлением Картрайт стал выглядеть ещё ущербнее, чем его маленькие дети. — Я…я не знаю…
— Не ври! — закричала Юэла с отчаянием в голосе.
— Юэла, он не знает! — вступил в накалившийся донельзя диалог Коул. — Перестань!
Но Юэла, казалось, вообще не слышала друга. Она, часто дыша, со жгучей ненавистью смотрела на Дэйна. Она была похожа на динамит, что вот вот взорвется.
— Отвечай! — уже не отдавая себе отчёт в том, что она делает, Картрайт снова схватила нож и снова пристроила его к шее Джеймса. На этот раз так резко и зло, что общий испуг окружающих породил новую, напряжённую тишину. Все устремили взгляды на Картрайт.
— Я начинаю обратный отсчёт…если не скажешь, где Кенни Аккерман, я перережу ему глотку…– слёзы покатились по её щекам. Если до этого Леви был уверен, что Картрайт лишь играет свою роль и в её мыслях не было намерения убить невинного ребёнка, то сейчас он был уверен абсолютно в обратном. Страшный блеск её еловых глаз наводил ужас даже на него. Она не видела ничего, кроме пленника, привязанного к стулу, не думала ни о чём, кроме мести и встрече с прежним врагом.
Неужели Эмин был так дорог ей, что она готова была убить маленького ребёнка, чтобы отомстить?
Знал ли Эйвери?
Возможно.
Дэйн всегда был прекрасным актёром.
–Десять… девять!
— Остановись! Прошу! Я не знаю где он! Не знаю! — закричал Эйвери.
Леви подозрительно уставился на Дэйна. И почти твердая мысль о том, что пленник врёт, постепенно улетучивалась. Слишком искренней была паника в его глазах.
–Восемь, семь! — её собственные слова звучали отдаленно, глухо, словно за стеклянной стеной. Её собственный голос казался чужим, ненормальным, гадким. Страх окутывал её. Это тоже было запланировано? Нет…
Юэла сама была в ужасе от того, что не знала, что будет делать, когда окончит свой счёт. Потому что сейчас её телом и разумом управляло что-то другое. Жажда мести. Желание утолить боль и горечь несправедливости. И эта жажда гипнотизировала девушку…
Нет…
Когда человеком управляет желание отомстить, это намного страшнее обычного гипноза. Под ним ты не будешь видеть, что творишь, а под влиянием жажды мести ты будешь видеть всё, что наделаешь.
И нельзя будет сказать, что это сделал не ты…
— Шесть, пять! — голос сам произносил эти слова. Рука сама сильнее прижимала нож к горлу ребёнка.
— Юэла! Остановись! — звучал где-то неимоверно далеко и неразборчиво голос Лианы, словно на поверхности воды, когда сама Юэла находилась под ней.
«Папочка!»
«Джеймс!»
Когда сама она тонула.
В этой боли, в этих воспоминаниях, в этом отчаянии.
«Ты серьезно собираешься убить его? Вы договорились, Юэла! Остановись, черт возьми!»
Но голос сам выкрикивал: «четыре, три!».
Слёзы уже потоком лились из глаз. От бессилия. Над судьбой, над собственным телом, над собственным разумом.
Ей надо было знать, где находится он. Надо было самой отомстить ему. И плевать на то, что встреча с ним один на один может быть опасной и, возможно, последней в её жизни.