13
— Ничего у него не выйдет, — хмуро сказал Казаков. — Он уже третий раз обещает установить мировой рекорд, а бегает по второму разряду.
— Да! — вздохнула Валя. — Он чемпион, а спорта понять не может. Бег на десять тысяч или на сто метров — это же совсем разные вещи. Если он хороший стайер, отсюда уже само собой вытекает, что спринтер он никакой.
— Кажется, на-днях выяснится, что Надеждин и стайер тоже никакой.
— Но ведь он только что поставил рекорд на двадцать километров во Всесоюзном летнем кроссе!
— Как, — воскликнул Казаков, — ты ничего не знаешь? Никакого рекорда не было. Я всегда полагал, что он мошенничает, и наконец-то его поймали. В двух контрольных ящиках не оказалось его листков. Знаешь, зелененьких таких.
— Но как же это может быть?
— Не знаю как. Но я сам был в комиссии и проверял контрольные ящики. Назревает большой скандал, стоит вопрос о дисквалификации.
Валя слушала с широко раскрытыми глазами.
— Но как же, — сказала она наконец, — как он мог вообще миновать два контрольных пункта на дистанции?
— Дело в том, что эти пункты на петле. Я начерчу сейчас.
Коля вытащил из кармана записную книжку, и когда он раскрыл ее, на пол веером разлетелись вложенные в нее рубли и какие-то справки на белой и зеленой бумаге.
Валя ни за что бы не обратила внимания на них, если бы Коля только что не говорил ей о зеленых контрольных листках.
Валя подобрала одну бумажку, подлетевшую к ее ногам. «И. Надеждин. № 24», было написатно на ней.
— Что это? — спросила Валя.
Коля протянул руку.
— Пустяки! — сказал он. — Квитанция какая-то.
Валю взорвало. Она покраснела, закусила, губы.
— Квитанция?! — воскликнула она. — Кому ты говоришь! Это контрольный листок Надеждина! Ты хотел скрыть его и обвинить Игоря в мошенничестве.
— Он зазнался, — сурово сказал Коля. — Его надо поставить на место.
У Вали дух захватило от негодования.
— Игорь — настоящий спортсмен! — закричала она. — А ты… Ты — мелкий жулик! Но ничего не выйдет с этим фокусом. Я всем покажу украденный листок, и тебя не только дисквалифицируют, но…
Коля понял всю серьезность угроз.
— Я пошутил, Валя, — перебил он. — Дай сюда листок…
Валя отрицательно покачала головой.
— Дай листок, Валя! — сказал Казаков. — Ты не имеешь права брать его. Он из моей книжки.
— Тебе никто руки не подаст! — ответила упрямо Валя.
Коля протянул руку, чтобы вырвать листок, но Валя ловко отпрыгнула и загородилась столом.
— Как хочешь! Держи его у себя, — сказал Коля, притворяясь равнодушным. — Я просто так рассказал тебе, для смеха. Никто из нас не собирался подкапываться под Надеждина.
— Я ненатвижу лгунов, — сухо ответила Валя.
Коля перегнулся через стол, чтобы поймать ее, но промахнулся.
Несколько минут они гонялись вокруг стола, и Коля убеждал и упрашивал Валю отдать контрольный листок Игоря. Он грозил и умолял, льстил и ругался. Валя не поддавалась.
Вдруг Коля оперся руками о стол, одним движением перебросил тело и поймал Валю в углу. Вазочка с цветами опрокинулась, зеленоватая вода расплылась по скатерти. Молча боролись они в углу, натыкаясь то на стулья, то на буфет. Внезапно хлопнула дверь, кто-то кашлянул сзади.
— Прошу извинить! — сказал Игорь. — Я, кажется, помешал… Дверь была открыта.
Никто не ответил ему. Коля потирал ушибленную руку, Валя еле переводила дыхание. Игорь опустил голову и взялся за дверную ручку.
— Постой! — отрывисто сказала Валя. — Ты нужен мне. Сядь.
Игорь не сел. И Валя с Колей не сели.
— Так-с, — сказал Коля неизвестно к чему. Игорь молча барабанил пальцами по столу.
— Скажи ему… А то я скажу, — потребовала Валя, взглянув на Казакова.
— Я могу сообщить тебе приятную весть, Надеждин, — выговорил Коля, принужденно улыбаясь: — твои пропавшие контрольные листки нашлись. Так что вопрос о твоей дисквалификации снимается сам собой. Поздравляю тебя.
— Какая разница! — печально произнес Игорь, устало кивнув головой. — Я могу всегда повторить свое время. Только что я два раза подряд прошел стометровку за девять и восемь десятых секунды. Какое значение имеет вся эта возня с контрольными листками!
«Какая разница! — думал он. — Я побил мировой рекорд, а Валя из-за Казакова не захотела приехать».
— Ты думаешь так и оставить это дело? — спросила Валя с недоумением. «Она боится за Казакова», подумал Игорь и, взяв из рук ее смятый листок, разорвал на клочки.