Оливия: - Иными словами, симпатия может возникнуть только в одном окопе.
Райан: -...Да.
Оливия: - И нормальное состояние человека - это война.
Райан: - Да.
Оливия: - Но тогда и нормальное состояние мира - это война. Так?
Райан: - Не знаю.
Оливия: - Нет, Райан, иди до конца.
Райан: - Я думаю так. Когда война между людьми заходит в тупик, тогда начинается война между народами. Иными словами, если во внутренней войне никто не выиграл, начинается война внешняя. Так, если человек внутри себя, в своей внутренней войне, зашёл в тупик, то единственный его шанс - выйти из себя. Если народ зашёл в тупик, он тоже выходит из себя, из своих пределов. Только у людей это называется конфликт, драка, а у народов - война, хотя в литературе, бывало, слова эти и заменяли друг друга.
Оливия: - Хм, и что нужно, чтобы народ вышел из себя?
Райан: - Немного. Народу нужен вождь, который приведёт его к отвесной скале, как выразилась Эмили.
Оливия: - Но Эмили ни с кем не дерётся.
Райан: - Если я правильно понял, у неё - непрекращающийся конфликт с Богом. Эмили, я правильно понял?
Эмили: -...Да.
Оливия: - Эм, ты Ему хочешь что-то доказать?
Эмили: - Я хочу доказать, что Он был неправ, сделав то, что сделал. И потому прожигаю жизнь.
Изабелла: - Назло маме уши отморожу?
Эмили: - Из, дети - самые умные люди, потому что зрят в корень. Если до мамы по-другому не доходит... Понимаешь, виновата мама.
Изабелла: - Но мама не может отвечать за всё.
Эмили: - Может. Может. Мама отвечает даже тогда, когда она уже умерла. Отвечает по праву старшего.
Оливия: - Эм, кроме права старшего есть право сильного. Не ты ли должна по этому праву отвечать?
Эмили: - Я была сильной, пока мама не сделала меня слабой.
Оливия: - Может быть, в этом был какой-то смысл?
Эмили: - Был.
Оливия: - Какой?
Эмили: - Представь себе, что ты умеешь читать мысли. У любого, у всех.
Оливия: - Ну? И?
Эмили: - Что ты прочтёшь в головах людей, которых избила судьба?
Оливия: - И что же я прочту?
Эмили: - Ты сразу заметишь, что они делятся на две категории. Одна клянёт судьбу, а в её лице и Бога, а другая ищет Богу оправдание, и в его лице судьбе. Разве не так? Первая кричит: мне это не нужно было! - а вторая шепчет: значит, так было нужно.
Райан: - Есть ещё третьи, Эм.
Эмили: - Это кто же?
Райан: - Те, кто клянёт судьбу и просит Бога.
Эмили: - Этих я не рассматриваю. Они нелогичны. Они унижают...ну, пусть, Бога, и Ему это вряд ли нравится.
Райан: - Унижают?
Эмили: - Да. Они говорят: Ты это сделал, ослабь хватку Свою.
Райан: - В чём же тут унижение?
Эмили: - В том, что они шантажируют Бога. Это как если ученик в школе сказал учителю: Вчера ты был плохой и выпорол меня, а сегодня будь за это лапочкой и поставь мне "отлично".
Райан: - Но если ты выучил урок...
Эмили: - Перестань, Райан. Если ты выучил урок - тебя не спросят, - ты это помнишь по школе? Кстати, я всегда думала, что учителя умеют читать мысли.
Райан: - Господи, Эмили, как же ты училась? в этом кошмаре?
Эмили: - Отлично училась. Я уже говорила.
Райан: - Так, может быть, Судьба...была в чём-то права?
Эмили: - В чём, Райан, в чём?! В том, что мир померк? В том, что солнце закатилось? В том, что весна - время дураков, а не цветов? В том, что мне всё равно, кто меня катает на машине? В чём она была права? Нет, Райан, судьба неправа всегда, иначе бы она не была судьбой. Если бы каждый получал по заслугам, то зачем была бы нужна судьба? А это значит, что она идёт помимо заслуг, то есть, помимо нас, нас же используя. И это значит, что судьба отдельно, а мы отдельно, судьба - помимо нас, а мы - помимо судьбы, и тем не менее, оба есть - и судьба, и мы.
Райан: - Да, это так, ты права, Эмили. Но представь себе, что жизнь, судьба, время - это полотно, ткань, и там, где мы плохи - там прорехи, а там, где мы хороши - нить цела и даже, может быть, сверкает, что мы - это нити полотна, а само полотно - это и есть судьба. И нет никакой частной, единичной судьбы - судьба только общая, и целостность полотна зависит от каждой нити. Да, есть, очевидно, какие-то силы, которые испытывают прочность полотна, и увидев порванную нить, они стремятся вытащить её, как только могут, и если нить вялая и не сцеплена с другими, то они её вытаскивают... Но тут уж наша задача - каждой нити - удержаться в полотне, если мы хотим, конечно, в нём быть. И возможно, что судьба - полотно - жертвует ненужной или негодной нитью...это может быть. Об этом написано и в Библии - помнишь, отделение злаков от плевел. Так, может, Эмили, твоя судьба - это просто прореха в полотне, которую сделал неведомо кто...враг, может быть, а ты грешишь на Бога, на судьбу?
Эмили: - Райан, один очень умный человек сказал мне однажды: даже если мы в руках врага, мы всё равно в руках Бога. А это значит, что прореха в полотне, любая, прореха в нас - с Его ведома, а может быть, и по Его воле.
Райан: - (После паузы, медленно) А ты знаешь, Эм, что самое трудное в жизни?
Эмили: - Что?
Райан: - Это когда человек, равный тебе или даже более низкий, становится более высоким, оказывается благороднее тебя, и ты видишь, что ты - низок, и никак не можешь это преодолеть. Не можешь преодолеть зависть и ревность. Или оказывается благополучнее тебя - и ты снова не можешь преодолеть зависть и ревность. Так, может, эта твоя жизненная бравада - это твой способ заглушить эти чувства, доказать, что тебя это не волнует? Помнишь, сказано: и будут последние первыми и первые последними. Не так ли всё было? - ты была первая, а Бог отличил других, в земном ли царстве или в небесном...
Эмили: - (После паузы) Я не могу этого вспомнить, Райан. Но в одном ты прав: я помню, что видела тихое светлое счастье других и хотела показать им (и себе), что я счастлива не меньше. Да, это было. Да и сейчас есть.
Райан: - Так может, это было тебе дано, чтобы ты поняла, что нужно жить собой, а не другими, жить самой, а не показывать другим?
Эмили: - (Усмехается) Что, другие нужны лишь для того, чтобы задуматься о себе?
Райан: - Как знать, как знать.
Эмили: - Но они нужны, ибо они есть.
Райан: - Потому-то я и говорил о полотне. Когда в него приходится удар, рвётся не одна нить, а многие, и испытания одного - это одновременно и испытание многих.
Эмили: - Кого же ещё испытывают, кроме меня, мною?
Райан: - Самое простое - твоих родителей. Что они переживают, глядя на тебя?
Эмили: - Хм. До сих пор я думала, что они лишь боятся, чтобы не случилось большого скандала.
Райан: - А на самом деле?
Эмили: - Теперь - не знаю.
Райан: - А ведь, наверное, есть те, кто, глядя на твои подвиги, аплодирует и кричит: давай хлеще?
Эмили: - (Кивает. После паузы) Много.
Райан: - Не настигнет ли их однажды что-то подобное?
Эмили: - По справедливости, должно.
Райан: - Вот так наши мысли и превращаются в нашу судьбу, которой и не было бы, но которая нужна хотя бы затем, чтобы испытать других.
Пауза
Оливия: - Значит, главная война - это война внутренняя, и она-то и порождает судьбу.
Райан: - Я думаю, да.