– А это что? – Лорел взяла в руки что-то плоское, с двумя дырками слева и справа.
– Это… о, это аудиокассета. На ней записаны песни. Раньше существовали устройства, с помощью которых можно было послушать музыку на этих кассетах.
– А, я, кажется, видела такие.
– Возможно. Кто у нас тут… Уоррен Зивон3. Я помню его. Никогда не слышал, точнее, слышал, но в исполнении только отца. Он говорил, это лучший музыкант в его жизни.
– О чем он пел? – спросила Лорел.
– О жизни, о любви, о политике. Просто делал это как-то по-особенному. Признаться, я согласен с отцом. Это лучше, чем все, что я слышал у Барда. Хотя, я не уверен, что музыка Барда была темой вечеринок номер один в годы мира.
– Папа, а это… твоя семья?
– Черт, это же фото. Это отец. Это я. Еще совсем младенец. А это… златовласая… неужели… моя мать?
– Ты уверен?
– Нет, черт, нет, конечно, не уверен. Но… волосы золотые, словно солнце… два лиловых янтаря… Он так красива, правда? Похоже, это действительно моя мать. Так вот, как она выглядит. Анна.
– Андрей и Анна… звучит красиво, правда, Паша?
– Да, словно созданы друг для друга.
– Паша, смотри, – Лорел взяла в руки что-то на цепочке.
– Это медальон, в форме… Похоже на ангела.
– Смотри на фото.
Лорел показала пальцем на Анну.
– Да, у нее такой же медальон. Видимо – это её. Лорел, может…?
– Что? Мне? Ты уверен?
– Что-то подсказывает мне, что это правильное решение.
– Да мам, давай, тебе подойдет.
– Ладно. Давай посмотрим.
Павел взял медальон, и стал примеривать его на шее Лорел. Застегнув его сзади, он повернул Лорел к себе, и замер в изумлении. Такой красивой она не казалась ему еще никогда.
– Ты потрясающа. Этот медальон носили две самые красивые женщины в мире.
– Кажется, он серебряный.
– Не имеет значения.
– Медальон ангела определенно подходил твоей матери.
– Ты даже не представляешь, насколько он подходит и тебе.
– Спасибо. Даже в апокалипсисе ты умеешь ухаживать за женщиной. – Лорел улыбнулась. Улыбнулась так, как однажды она это сделала, встретив Павла. Да, тогда он влюбился. И сейчас, влюбился еще раз. Он хотел поцеловать Лорел. Но его отвлекла Маша. Маленькая обломщица.
– Папа! А это что такое?
Засмеявшись от того, что им не позволили соприкоснуться, они оба посмотрели на дочь и увидели в ее руках что-то странное.
– Это мобильный телефон! Раньше это штука чуть ли не религией была у многих! Дай-ка ее сюда. Возможно мы ее включим.
Павел начал вертеть телефон в руках, в поисках нужной кнопки. Вскоре, найдя ее, он попытался включить устройство. Но то не реагировало.
– Кажется, сел. Надеюсь всего лишь сел. На этом телефоне может быть что угодно, заметки, фотографии. Все, что угодно. Если удастся раздобыть аккумулятор…
– Думаешь, есть шансы?
– Помучаю завтра Барда. У него много всякой мелочи, может, повезет. Кстати, смотрите, что здесь еще есть. – Павел достал из коробки картонку, вырезанную в форме маленькой гитары. – Когда я был ребенком, я обожал эту штуку. Конечно, это не гитара, но на женщин уже тогда работала, – засмеялся Павел. – Я был популярен в этом городе! Я что-то воображал на ней долгое время, пока не подрос. Отец умел играть на гитаре. А я так и не научился. А Бард ломается, не хочет помочь. Любит же он быть в центре внимания, чертов старик.
– Не обижайся на него, у нас еще будет время. Ты еще споешь мне свою серенаду. – засмеялась Лорел.
– Тсс, пока она не видит, – и Павел поцеловал жену. Привкус первой встречи, подумала Лорел.
– Картонная гитара… я думала, это коробка воспоминаний твоего отца.
– Удивительно, правда? Как много для людей значат их дети.
Павел пытался вспомнить свое детство. Да, он помнил гитару, он помнил отца. Но не помнил мать, разве это детство? Может поэтому его воспоминания окрашены в темные тона, без запаха, без вкуса, словно один большой темный туннель, который не кончается и сейчас. Может все не из-за города, а потому что рос без матери. Но ведь это город забрал у него мать. Во всем виноват этот чертов город. Кто знает, может, не будь этой войны, все было бы по-другому. Хотя, обычно, даже там, где мы были счастливы, однажды, становится как-то… чертовски грустно.
3
Уоррен Уильям Зивон (англ. Warren William Zevon, 24 января 1947 – 7 сентября 2003) – американский рок-музыкант, знаменитый необычным саркастичным видением жизни, отражённом в текстах песен, которые зачастую содержали политические и социальные темы.