– Артур, я знаю этого человека. Я не помню, как его зовут, но я его точно знаю. – Артур рефлекторно поднял глаза на Павла, но увидел только его затылок. – Я уже встречал его тут в лесу.
– Ну и что? Или тебя еще удивляет, что он жив?
– Это тоже. Просто… тогда он спас мою никчемную жизнь.
– Ты серьезно? Как?
– Однажды я попал в лапы к дикарям. Их было двое. Этот боец выскочил из ниоткуда. Он перебил их всех и отпустил меня.
– Может это их война кланов, откуда тебе знать?
– Тогда он не был одет так, и не был раскрашен. Он откуда-то куда-то шел. И просто забрел не туда.
– Но сейчас не время для сожалений?
– Верно. Потащили.
Пока они шли, пленник очнулся. Но его перевязанный рот не давал произнести ему ни звука. Он только ворочался и что-то мычал. Павла мучила совесть, но на кону была жизнь Макса. Он не мог позволить себе оступиться. Однако вскоре он услышал шум. А когда остановился и обернулся, то увидел летящих на них троих дикарей. Быстро бросив пленника, Павел и Артур схватились за оружие. Завязалась драка. Павел и Артур в основном оборонялись, так как были застигнуты врасплох. Вскоре на их стороне неожиданно оказался третий человек, и они узнали в нем своего пленника. Постепенно они стали перехватывать инициативу, и в одной из контратак Павлу удалось убить одного дикаря. Однако в следующую же секунду кто-то ударил его сзади и Павел повалился на землю. Он увидел, как над ним занесли топор и закрыл глаза. Он понимал, что здесь ему крыть нечем. Буквально сразу же он услышал глухой удар и почувствовал, как его лицо залило кровью. Он открыл глаза. На нем лежал труп дикаря с проломленным черепом и торчащим топором. А над ним возвышался пленник Артура и Павла. Вскоре он услышал еще один звук глухого удара, и увидел, что Артур также расправился со своим соперником. Переглянувшись, Павел и Артур посмотрели на пленника. Тот взял топор дикаря и приставил его к горлу Павла.
– Не смей! – сказал Артур.
– Ну почему же. Вы же хотели меня убить.
– Мы тебя не убили, а только связали.
– Да, но моих друзей вы убили. А значит я лишь нужен вам для более гнусных целей. Скажи мне, Павел, почему ты так со мной поступаешь?
Тот недовольно отвернул голову.
– Многое изменилось.
– Что изменилось?
– Многое.
– Я знаю, что многое, что изменилось в твоей жизни? Твоей голове?
Павел промолчал. Артур продолжал наблюдать. Да уж, как будто у него был выбор.
– Не ты ли говорил мне, что ни за что не станешь вести себя также, как люди во время войны? Что не станешь убивать?
– У меня нет выбора.
– Выбор есть всегда!
Вдруг они услышали за своими спинами крики других дикарей. Артур не знал, что делать, стоять дальше – им всем крышка, дернуться – и крышка Павлу. Он не мог так поступить. Вдруг он увидел, как пленник замахнулся своим топором над головой Павла.
– Неееет! – заорал Артур.
Павел вновь закрыл глаза.
Через мгновение он почувствовал, как что-то рядом воткнулось в землю. Тогда он открыл глаза и увидел рядом с собой торчащий топор.
– Вот видишь, – сказал дикарь, стоя над ним. – Выбор есть всегда. – Он посмотрел на Артура. – Уходите! Я вам не сдамся, но не позволю вас убить. Бегите, пока они не добрались до вас!
– А ты? – наконец спросил Павел.
– Я что-нибудь придумаю. Точнее, обвиню во всем вас. Ведь это вы и виноваты.
– Скажи мне, за что вы нас так ненавидите? – поинтересовался Артур напоследок.
– Вас ненавидят не все. Но те, кто ненавидят, винят вас в том, что вы живете лучше их. И что, однажды закрыв ворота, отобрали такую возможность и у них. А теперь бегите.
Артур помог Павлу скинуть труп, и вместе они побежали к городу уже известной дорогой. Только если раньше этот путь занял у них около часа, теперь, казалось, это заняло лишь мгновение.
Вскоре они стали подбираться к стенам города. Бояться было уже нечего, и они смогли остановиться и перевести дух. Павлу казалось, что это он во всем виноват. Он не могу поднять на Артура глаза. Он часто дышал, набирая воздух и восстанавливая дыхание, и продолжал молчать. Пока Артур не заговорил сам.
– Да уж. Один день за пределами города, а приключений на всю оставшуюся жизнь.
– Артур, друг, прости. Мы поговорим с Императором. Не переживай. У нас почти получилось. Мы попросим отложить приговор. И попробуем еще раз взять заложника. У нас обязательно получится.
– Хорошо, Павел. Хорошо.
Несмотря на то, что Павел давно думал, что снисходительность умерла, он не мог сказать этого Артуру. Она умерла во всем. Умерла в людях, по отношению к друг другу, умерла в судьбе, по отношению к людям. Во всем. Ее и раньше было немного, но сейчас её совсем нет. Но нельзя было сейчас говорить об этом Артуру.