– Как ты учил, папа. – сказал он, улыбнувшись.
Но вскоре над ним нависла большая тень и тело мальчика покачнулось. Он быстро упал, а Артур увидел, как над ним стоит человек, с окровавленным ножом в руке. Артур не мог поверить.
– Мальчик мой! Маленький, смертельно больной мальчик, и тот умер не своей смертью! – кричал он, рыдая.
Павел все еще прорывался к детской комнате. И убрав на своем пути еще одного человека, он вдруг увидел свободный коридор перед собой. Свободный от чужих тел. Он быстро нырнул в него, а затем также быстро добрался до двери. Открыв её, он увидел свою дочку и перепуганного Императора. Он бросился к Маше и крепко обнял ее. Император, все еще дрожа, собрался было убежать, но Павел схватил его за воротник. Одной рукой, полной ярости, он прижал его к стене и вытащил нож.
– За все, что ты сделал в этой церкви, ты будешь гореть в аду! – кричал ему в страхе Император.
Павел схватил его за горло и сказал:
– Пусть будет так. Сейчас я убью тебя, а потом мы снова встретимся в аду. И там я убью тебя еще раз. – Он повернулся к девочке. – Маша, отвернись! – Сделал шаг назад и взглянул на точку в его груди, под которой должно было прятаться черное сердце Императора. Он уже собирался пронзить его, как вдруг услышал:
– Папа!!
И через секунду в его глазах стало темно.
16
Павел очнулся в каком-то темном помещении. Подняв глаза, он увидел над собой фигуру охранника. Тот смотрел спокойным взглядом, без всякой злости или негодования. Затем он посмотрел по сторонам и увидел еще одного. Второй охранник приводил в чувство Артура, который сидел левее Павла. Рядом он также увидел Лаврова и Карателя. Каратель озирался вокруг, а вот Лавров также, как и Павел чуть ранее, сидел без чувств. Вскоре Павел узнал эти помещения – это нижние комнаты Колизея, здесь держали гладиаторов.
– Почему вы воюете за него? – спросил Артур.
Но охранники ничего не ответили. Однако Павел продолжил, стараясь заглянуть им в глаза:
– Что, если вы оказались на стороне дьявола, не зная об этом?
Но никто ему так и не ответил. Наоборот, приведя в чувства остальных, охрана быстро покинула комнаты.
Павел посмотрел на Артура. Тот корчился от боли.
– Что ж. Вы все здесь. Значит, штурм провалился. – обреченно сказал он.
– Да. Макс. Они его убили.
– Что?!
– На моих глазах.
Павел покачал головой.
– Это ужасно. Мне жаль.
Артур посмотрел на Карателя.
– В городе тоже все прошло не очень?
– Их оказалось больше, чем мы ожидали. Кроме того, больше половины гладиаторов сразу же сбежали из города. Я только помню, как кто-то очень больно ударил меня по голове. Я не отключился сразу, он ударил еще раз. И вот, я здесь.
– А что со Зверем? – спросил Артур.
– Я видел, как несколько человек повалили его, повтыкав в него ножи. Как Гулливера, черт возьми. Только в сказках не убивают. Я попытался добраться до него, чтобы помочь, но когда был уже совсем рядом, три ножа вошли ему в шею. У него не было ни шанса. Он был самый большой и самый заметный. Все пытались убить в первую очередь именно его. В толпе теряешь чувство страха перед титаном.
Они ненадолго замолчали.
– Простите, что втянул вас во все это. Хорошо, что хоть Дэрел, Бард и дети ушли живыми. – сказал Павел.
– Знаешь, почему я пошел с тобой? – повернулся к нему Каратель. – Месть – чувство, которым не насытиться. Дикари убили маленькую девочку, я стал убивать их. Убивал и убивал. Эта девочка была моим другом. Я встретил ее случайно, в разрушенном доме. Её прижали мародеры, я ее защитил, и она пошла со мной. А потом… Просто однажды в лесу я не удержался тогда, когда должен был молчать. Они услышали нас. Мы не смогли убежать. Кроме меня. Так я стал Карателем. Я готов был делать это вечность, и не потому, что это моя работа. Я просто не мог остановиться. Мне было все равно до твоего восстания, пока я не узнал, что у него ваши дети. Я решил, что хватит с нас детских смертей. Однажды я не смог защитить одного маленького ребенка и теперь должен был хоть как-то исправить. Думаю, Лиз была бы счастлива узнать об этом. Лиз. Так её звали.