Было тихо. В бараках еле мерцал свет засиженных мухами лампочек. Где-то в городе прогрохотал запоздалый трамвай, скоро затихли и его скребущие звуки. По небу ползли рваные тучи. Луна то пряталась в их лохмотьях, то снова разбрасывала между тенями бараков полосы холодного света.
Недостроенный склад топлива за баней устрашающе чернел. Сергей зашёл в прачечное
note 5
отделение. Степенный банщик Вагин готовил постельное бельё, раскладывая его стопками для каждого барака.
Фомин сел к окну. Выглянула луна, и полоса света легла на внутреннюю часть склада. К своему удивлению, он увидел там силуэты людей.
— Что там может быть? Удивительно! — сказал он. Вагин неожиданно встал у дверей.
— Не ходите туда, гражданин начальник! Выслушайте, я давно в лагере и многое знаю. Там рассчитываются воры. Один из них проигрался, срок оплаты долга истёк, должник не заплатил. По воровским законам за это избивают, но не уродуют и не убивают. Всё это делается в присутствии воров и их верхушки. За этим следит вся шпана. Ходить туда не нужно: разбегутся и виноватого не найдётся. Парня всё равно изобьют.
Но Сергей не мог сидеть спокойно. Открыв неслышно дверь, он тихо добежал до первой палатки и оттуда не спеша направился к бане.
Первыми встретились Копчёный и Лёнчик. Остальные, крадучись, разбегались по баракам.
— Почему не спите? После вечерней поверки ходить по лагерю не разрешается.
— Извините, пожалуйста, да тут такое дело,— заговорил Копчёный,— Проснулись, а закурить нету. Петров и говорит: «У меня есть припрятанная пачка в сарайчике, я сейчас». Оделся и в склад… Ждём, нет. Пришлось вставать и идти. А он, дурак, полез наверх, сорвался, зашиб грудь и лежит…
— Ну и что, серьёзно?
— Пустяк. Заживёт как на собаке. Вон идёт уже сам, с ребятами,— показал он рукой и пошёл к своему бараку.
Два парня старались незаметно поддерживать Петрова под локти.
— Что случилось, Петров? — спросил его тревожно Фомин.
— Сорвался, гражданин начальник, и упал на бревно. Но уже ничего,— И он попытался улыбнуться.
Утром оперуполномоченный пытался разобраться в ночном происшествии, но всё сводилось к одному — сорвался с крыши.
Петров в медпункт не обратился, выходил с бригадой, но не работал. Когда десятник сделал замечание, бригада в один голос заЯвила:
— Ваше дело принять объёмы и качество, а как организовать работу, это уже дело наше.
ГЛАВА 3
После суда Прохорова поместили в городскую тюрьму, В карантинной камере, кроме худенького старика, никого не было. Длинная холщовая рубаха делала его похожим на вылезающий из земли подосиновик.
Когда Прохоров вошёл в камеру, старик сладенько улыбнулся:
— С миром божьим, сынок, Устраивайся и не ропщи. Все мы под богом ходим.
Прохорову было не до него. Не ответив на приветствие старика, он лёг на нары и отвернулся.
— Вот и всё. Доездился, лихач. Не пей за рулем, сукин сын,— прошептал он.
Он как бы со стороны увидел статного парня. Гордость их провинциального городка, центрфорвард футбольной команды, да ещё и шофёр — заветная мечта его сверстников. «Петя, выручи! Петя, подвези! Петенька, приходи». Жизнь только начиналась.
— Вот и всё, заключенный Петров,— повторил он.
Ему вспомнился последний день его вольной жизни, перевернувший всё…
Тёплый майский день. Загородная прогулка. На опушке леса водители поставили машины. На берегу мужчины в белых рубашках и соломенных шляпах терпеливо наблюдают за разноцветными поплавками. Среди них поклонник Прохорова по стадиону, будущий спортсмен и заядлый рыбак — черноглазый мальчишка Минька.
На разостланных одеялах, с корзинами и свёртками, под деревьями дремлют женщины, прислушиваясь к звонкому смеху и восторженным голосам детворы. Все радуются. К нему подбежала белокурая девочка Майя.
— Дядя Петя, дядя Петя! Вот вам венок. Вы будете сегодня Спартак.
Её беленькое платьице снова замелькало в траве.
Припомнилась и другая картина.
Кое-как он выбрался из раздавленной кабины. Минька лежал в кювете, согнув ноги, и трогал выпирающие кости бёдер. Люди начали приходить в себя. Пыльные, грязные, со следами тёмных пятен на одежде и лицах, в царапинах.
Девочка Майя будто спала рядом с перевёрнутой машиной. Только не было видно головы, а из-под зелёного борта выглядывала длинная косичка с белым красиво завязанным бантиком…