— Кто этот бородач, что сопровождал начальника прииска? — спросил Краснов у горного мастера.
— Заключённый, нарядчик Урмузов. Пробивной мужик, он тут ворочает всем.
Урмузов? Краснову вспомнился Оротукан, Колосов и приезд из Сеймчана этого афериста с партийным билетом. Жулик и проходимец ворочает делами участка, сопровождает руководителя прииска. Странно, но факт.
Вечером Расманов собрал горнадзор и бригадиров. Он стремительно вошёл в кабинет начальника участка, сел и, расстегнув китель, сунул за борт руку. Но нет, не получилось у него так, как у Никишова. За ним вошли Зубков и Урмузов. Пока начальник участка докладывал о состоянии дел, Урмузов показывал какие-то бумажки Расманову и что-то нашёптывал.
Расманов сказал, что прииск и участок в запущенном состоянии, но он намерен доверенное Ему предприятие выправить, не считаясь со средствами. Что он заставит работать всех и обеспечит выполнение государственного плана. Закрыв совещание, он сел в санки и уехал. На Краснова, присутствовавшего на совещании, он и не взглянул, словно Его не существовало.
Михаил Степанович лёг поздно и впервые проспал.
За стенкой затихали голоса и реже хлопала дверь. От столовой уже не доносился привычный утренний гомон. Крики конвоиров у проходной/ сливались с поскрипыванием по затвердевшему снегу многочисленных шагов.
Он вскочил, набросил на плечи телогрейку, присел на корточки у печки. Стакан крепкого чая заменял Ему завтрак. Дрова были сырыми и плохо загорались. В стыки труб и трещины железа полз дым, и комнатка сразу же наполнилась чадом.
Знакомым рывком открылась дверь, и загремел голос Шулина.
— Я как-нибудь набью морду этому Зубкову, — говорил он, отдуваясь. — Вместо толковой разведки этот старый мерин отмахивается хвостом, дескать, нет тут золота.
— Ты чего так? — повернулся к нему Краснов.
Шулин выложил на стол несколько свёрнутых пакетиков.
— Не богато, а до плана дотянуть можно. Я за тобой. Пройдём до шурфов, поглядим. Этот брандахлыст не дурак, видно, что надеется на участок. Знает, поганец, на ком можно выехать.
И верно, после посещения участка Расмановым/ сюда сразу же прибыло несколько дополнительных бригад. Краснов выпил чаю и поднялся.
Седой рассвет пробивался сквозь синюю толщу ночи. Небо было чистым, но в пойме лежал низкий, плотный туман. Из забоев уже доносились скрип тачек и жалобное повизгивание вагонеток.
Террасовые шурфы показали золото. Шулин радовался.
— Эх, Мишка, Мишка, мы Ещё покажем себя! Тут Есть кое-что. Не я буду, Если не доберусь до настоящего добра. А не забить ли нам вон там пару линий?
— Мне кажется, Есть смысл, — поддержал Краснов. Вдруг он прислушался. Непонятная тишина зависла над разрезом.
— Неужели обеденный перерыв? А ну, Володя, посмотри время! — повернулся Краснов к Шулину. Тот вытащил огромные старинные часы, посмотрел на циферблат, а потом приложил их к уху.
— Только одиннадцать…
Краснов забеспокоился и пошёл к своей бригаде. Что бы это значило? Рабочие сидели у костра и молчаливо курили. Не работали и в других забоях. Инструмент был разбросан. Нагруженные тачки стояли на трапах. А кто-то даже вывалил породу посреди дороги.
— Что тут стрЯслось? — спросил Краснов, удивлённо разглядывая хмурые лица людей.
Никто даже не повернул головы, только пожилой забойщик лениво проговорил:
— Штрафную пайку не работая получишь! А тут хоть вытянись, больше не выкайлишь.
Краснов понял, что дело в наряде, и не стал торопиться с расспросами. Он подошёл к костру, сел, вынул пачку папирос.
— Расстраиваться нечего, разберёмся. Война, друзья. Где-то умирают люди. А мы вот взяли и бросили работу. Наверное, так неправильно? А?
— Война войной, а жрать надо.
— Пусть начальник прииска сам встанет и покажет, как выполнить нормочку, какую он установил!
— Да Ещё снизил категорию грунта!
— Дело не в норме, а в произволе! — зашумели кругом.
— Разве мы работаем на начальников? — возразил Краснов. — Сколько среди них случайных людей. Разве время считать наши обиды, когда решается судьба страны? Начинайте, а я пойду в контору, уточню.
— Уже ходили, да с чем пришли, с тем и ушли. Вон, посмотрите, сидят почти все бригады.
Краснову верили и только потому приступили к работе.
В конторе сообщили, что начальнику прииска уже звонили несколько раз, но он и слушать не желает. Утром несколько бригад не вышло на развод. Зубков поехал в контору прииска и вернулся ни с чем. А вечером с прииска прибыл дополнительный конвой. Это Ещё больше взбудоражило лагерь.