Белоглазов прошёл по тропе до Чай-Урьи. По ключам копались старатели. В распадках курился дым костров. Сколько бродит всяких людей по тайге. Тревожные мысли подгоняли. Не отдыхая, он к вечеру пришёл в Нексикан
Теперь уже беспокоился и комендант. Он встретил Белоглазова тревожно.
— Чёрт бы забрал вас вместе с Лавровой. Придётся выезжать на место происшествия. С Аркагалы уже отправился следователь. Ну и дала же, чёртова баба, хлопот.
Белоглазов пошёл к Колосову. Юрия он увидел на новой строительной площадке среди рабочих. Вернее, не увидел, а услышал Его голос.
— Да-да, будем закладывать пять домов вместо трёх по плану. Два фундамента за счёт экономии кладки стен. Если к распределению средств у нас будут готовые фундаменты, деньги дадут.
— Юрий Евгеньевич! — окликнул Его Белоглазов.
— Анатолий? Иду! — Колосов повёл Его к себе. — Что с Мариной?
— Не знаю, ничего не знаю.
— Я почему-то верю, что всё кончится хорошо. Не такая женщина Марина, — успокаивал Его Колосов, хотя и самому Ему было неспокойно.
— Не будем о Марине. Ты расскажи, как тут у тебя?
— Как у меня? Выгоняют. Президиум вынес решение — потребовать от начальника Дальстроя освободить меня от занимаемой должности.
— Странно, тебя уважали, считались. Ну кто бы мог подумать?
— Видно, на страх другим, — поставил точку Юрий.
Под окнами мальчишки гоняли футбольный мяч, и он взлетал над стенами. Из клуба доносилась музыка, Белоглазов поднялся и закрыл окно.
— Мне казалось, что я понимаю Марину, — проговорил он печально и сел к столу.
Колосов поставил на стол еду.
— Потерпи, Толя. Человек — не иголка.
Позвонил комендант и попросил Белоглазова срочно зайти. Анатолий вскочил и побежал в маленький домик. Комендант встретил Его у крылечка.
— Что-нибудь узнали? — спросил Анатолий тревожно.
— На Эмтыгее, ниже лесозаготовок, рабочие выловили голубой шёлковый платок.
— Её, — , только и сумел выдавить Анатолий.
— Тогда Едем. Требуется опознать и составить акт для списания в архив. Эх, Лаврова, Лаврова, и надо же было так, — вздохнул комендант. — Хорошо, что не доложил о побеге, вот было бы канители.
У Анатолия всё поплыло перед глазами. Резкая боль сжала сердце.
До чего же славно пройтись по мастерским. Остановиться в густом парке, оглядеться. Посыпанные жёлтым песком дорожки, пересечённые тенями деревьев. На клумбах цветы, на парковых скамейках лежат золотистые пятна солнца, пробиваясь через крону тополей.
Через огромные окна механического видно, как плавают под фермами краны с деталями на крюках. В воротах сборочного чернеют буровые станки. А загляни в термическое — и не подумаешь, что в серебристых печах идут сложные процессы термообработки. За решёткой в конце цеха видны пульты управления высокочастотными установками. С другой стороны над массивными крышками, точно две свечки, теплятся контрольные факелы шахтных печей. Не цех, а храм. Вот тебе и Колыма.
— Плохо у нас, Яков Павлович, с кузницей. Старина, демидовщина, — говорит Колосов Андронову, показывая мастерские, — а перестройку литейного мы скоро закончим.
Председатель облисполкома Андронов посмотрел на леса литейного и пошёл к механическому.
Увлёкшись, Колосов забыл, что ниточка простой формальности связывает Его с мастерскими: подыскивают другого директора. «Эх, Юрий Евгеньевич, плохо твоё дело, а ведь Ещё бы годик, честное слово, всё успел бы», — говорил себе Колосов. Он теперь спешил, как никогда. Техническая документация готовилась не только в конторе, но и в лагере. Рабочие понимали причину спешки и всячески помогали директору. Колосов открыл дверь в механический цех.
В цехе чистота, стружка проваливается через решётки в специальные Ящики, установленные в бетонированных нишах. Андронов остановился у дверей и, повернувшись к стене, стал просматривать стенную газету.
Вдруг над большим расточным станком, как на трапеции, метнулось голое тело, описав круг, исчезло за станиной. Колосов побледнел и подбежал к станку. На заготовках валов сидел человек в ссадинах, но живой, целый и, очумело оглядываясь, вытирал рукой лицо. Из конторки уже бежал мастер с аптечкой и ватой. Куртка и рубаха Ещё крутились на шпинделе.
— Ты что же делаешь с собой и со мной? — подошёл к нему Колосов.
— Не знаю и сам, какой чёрт дёрнул замерять на ходу. Не беспокойтесь, я сам отвечу.
— Эх ты-ы!
— Знаю. Ну дайте мне по морде! — проговорил виновато расточник, вскочил и выключил станок. — Не заметил, — добавил он тихо, кивая на Андронова, и, сдёрнув лохмотья, выбежал в дверь.