Тяжело покачиваясь на рессорах, красный автобус развернулся на площади и остановился у клуба. Из дверок один за другим вылезали транзитные пассажиры.
— Откуда? Куда? — спрашивали прибывших.
— С материка! На Индигирку!
Но вот в дверь выглянуло молодое, весёлое лицо женщины. Белоглазов схватил Колосова за руку, сжал, потом снял очки и торопливо принялся протирать стёкла. А из автобуса уже доносилось:
— Толя-я! Толенька-а! Родной мой!
Белоглазов бросился навстречу.
— Сердишься, да? Скрыла от тебя. Так не разрешил бы! И написать боялась. Двадцать пять лет могли дать. Знаешь ведь сам, говорила она бессвязно:
Собралась толпа. Марина наконец вспомнила, что не сказала главного, вытерла слёзы, вытащила пакет.
— Вот зачем Ездила! Вот! — подняла она Его над головой. — Была в прокуратуре, объяснила всё о тебе, о нас— Она вынула из конверта два листочка, — Да посмотри же! Тут полная реабилитация за отсутствием состава преступления! — выкрикнула она во весь голос. –
Ну, посмотри!
Белоглазов всё Ещё не пришёл в себя. Рядом с ним стояла живая Марина, Его Марина.
Подошёл Колосов, поздоровался и взял у Марины бумаги. Она обняла Его за шею.
— Ох, Юрий Евгеньевич! Да Если бы не Валя, разве я одна решилась бы? Так вдвоём с одним паспортом и ездили бы.
— Валя?! — удивился Колосов, — Вот почему она поехала. Значит, вы вместе?
— Да-да! Она не улетела тогда и дожидалась меня. Она же и договорилась с лётчиками. Сколько страха! Как я добиралась до аэродрома — ужас. Ну а после уже проще. Жила у вас. Бегала больше Валя, а я как мышка вздрагивала от каждого стука…
— Но почему мне Валя ни слова не сказала?
— Да разве можно было, а вдруг? Я просила не писать, пока не ступлю на колымскую землю.
ГЛАВА 16
В районном паспортном отделении милиции огромная очередь. Не только в коридоре, но и на крыльце, на тропинке, всюду люди. Ждут, курят, поглядывают. На лицах тревога и радость. В Ярком сиянии дня тонут вершины сопок, таёжные дали, снег слепит глаза А с крыш вперегонки сбегают струйки воды. Эта весна принесла много радости всем, потому и светятся
лица людей.
Но вот открывается дверь паспортного отдела, на крыльцо выскакивает человек, размахивая над головой коричневой книжечкой. Тут же человека с паспортом окружают плотным кольцом, стараются потрогать паспорт, заглядывают в него.
— Пометки, пометки глядите! Как там, ничего?
— Чистый, братцы, хоть снова в армию! — смеётся тот.
Белоглазов через головы других свободно заглядывает в паспорт.
— Давайте разберёмся с очередью. А то толчёмся как бараны, — предложил он всем.
— А ты, милый, из какого набора? Военного или, может, после? — спросил Его насмешливо старичок с суковатой палкой в руке.
— Был арестован в тридцать восьмом, а что?
— Всё, всё. Я было подумал — из последнего потока, потому и не торопишься, — сочувственно улыбнулся старик и сам принялся устанавливать очередь.
Убедившись, что, ждать придётся не менее двух-трёх часов, Белоглазов пошёл побродить по посёлку. Повсюду строят по-хозяйски. Вот и башенные краны появились, и сборный железобетон. Время другое, и Колыма другой становится.
У клуба толпился народ, вдруг он заметил Колосова.
— Юрий Евгеньевич! Юрий! — крикнул он и зашагал к клубу. — Почему ты тут? Что здесь происходит?
— Только что закончилась партийная конференция, — ответил Колосов и пошёл навстречу. — Ты что, за паспортом?
— Получаю, получаю, — заулыбался Белоглазов, — Значит, конференция. Ну как наш «наполеончик»?
«Наполеончиком» Белоглазов прозвал своего бывшего начальника Авдейкина.
— На вороных и с треском.
— Я не сомневался, что раскусят, — проговорил Белоглазов с удовлетворением. — Вот ходил по посёлку. Всё по-новому, и люди вроде другими стали. И как работают!
— А как Ещё будут работать, когда комиссия Верховного Совета начнёт пересмотр всех дел.
— Так это правда?
— Да-да, Анатолий, скоро.
— Колосов. На райком! — распахнулось окно на втором этаже клуба.
— Иду-у!.. — откликнулся он и заторопился.
— Ты член райкома? Вот это здорово, — обрадовался Белоглазов.
— Да, Анатолий, выбрали, — Колосов даже покраснел. — Ну, ты извини. Если спешишь, можешь с нашим автобусом, наши тоже приехали получать паспорта. А подождёшь, тогда вместе. Хорошо? — крикнул он уже на бегу и, хлюпая по раскисшему снегу, поспешил на заседание районного комитета партии.
Комиссия Верховного Совета СССР прибыла в Нексикан в середине июня. Колосова пригласили. Он как раз собрался идти в лагерь, когда принесли две телеграммы. Одна была из Красноярска.