Мысли мои разбегались. Я уже узнавал симптомы. Через несколько часов меня бросит в холодный пот. Нужно было собраться.
— У него были приятельницы? — спросил я. — Может, длительные отношения?
— Насколько я знаю, нет. Он был не слишком привлекательным человеком.
Действительно, не слишком. Особенно с выклеванным глазом.
— Все считали его закоренелым холостяком. Как бы то ни было, при мне он ни о каких женщинах не упоминал. Я три года занималась его расписанием, и, насколько помню, он ни разу не просил забронировать столик на ужин или купить для кого-нибудь букет цветов.
Я достал фотографию, которую обнаружил в бумажнике Маколи:
— А эта женщина? Она вам знакома?
Она покачала головой:
— Вроде нет. Это важно?
— Точно не знаю, — честно признался я. — Может быть, и важно. Были ли у Маколи вчера какие-нибудь встречи?
Мисс Грант открыла ящик стола, вытащила большой ежедневник с золотым обрезом и бегло его пролистала.
— В десять утра он встречался с губернатором. В последнее время они часто виделись. В это время года всегда так бывает. Нужно столько всего организовать, прежде чем губернатор со своей свитой выдвинется в Дарджилинг. Затем он обедал с сэром Годфри Сомсом из Ассоциации землевладельцев. В «Грейт Истерн». Вернулся сюда около четырех, еле стоял на ногах и довольно скоро ушел опять. Думаю, отправился домой проспаться. Так, что дальше?.. Дальше у него был какой-то прием в клубе «Бенгалия» в девять вечера. Наверное, очередной званый вечер у мистера Бьюкена.
— Бьюкен часто устраивает вечеринки?
— О да, — сказала она, снова беря со стола карандаш. — Обычно раз или два в месяц. Наверное, в этом виноват климат или шотландский темперамент. Стоит ртути хотя бы коснуться отметки в восемьдесят пять градусов, они тут же теряют голову, напиваются и устраивают дебош.
Я подумал, что это неплохой образ жизни. То, что Маколи вчера вечером был на вечеринке у Бьюкена, объясняло смокинг, но не объясняло, что он забыл в Черном городе, за много миль от клуба «Бенгалия».
— Не знаете, что он мог делать вчера вечером в Коссипуре?
Она пожала плечами:
— Боюсь, что нет. Не имею понятия. Но он бы ни за что не рискнул поехать в районы, где живут индийцы, без серьезной на то причины. Единственное подобное место, куда он ездил, — это приют, которым заведует тот пастор, но это в Дум-Думе, а не в Коссипуре.
— Дум-Дум? — Название показалось мне смутно знакомым.
— Это пригород возле нового аэродрома, примерно в десяти милях отсюда. Там находится военный завод, где делали пули «дум-дум». О них вы, наверное, слышали.
— Ну конечно, — ответил я, вспомнив, как на полигоне в Скотланд-Ярде демонстрировали эти крайне неприятные боеприпасы. «Дум-дум» были одними из первых в мире полуоболочечных пуль. Их разработали так, что при попадании в тело они расширялись и за счет этого наносили больший урон. Таким образом, эти пули не просто поражали цель, а полностью ее разрушали. В довоенные годы мы особенно ими увлекались, когда усмиряли межплеменные конфликты в Африке. Позже они были запрещены международной конвенцией, и некоторые наши генералы сочли это очень неудобным.
— В любом случае, — продолжала она, — ему вчера вечером не нужно было ехать в приют.
А если бы вдруг и понадобилось, подумал я, то вряд ли бы он отправился туда в вечернем костюме.
— А что у него было назначено на сегодня?
— В девять — совещание у губернатора по бюджету на следующий срок, затем обед с директором одного из местных банков. Больше ничего в ежедневнике нет.
— Когда Маколи не появился на встрече в девять утра, кто-нибудь позвонил от губернатора, поинтересовался, куда он делся?
Мисс Грант на секунду задумалась.
— Нет. Я здесь с восьми утра. Первый звонок из канцелярии губернатора был около одиннадцати, когда подруга позвонила мне, чтобы сообщить, что нашли его труп.