– Мне желательно успеть до десяти часов.
– Должны успеть. Я, конечно, ничего не гарантирую, но мой «ЗиС» не так уж часто ломается, как говорят. Тебе кто сказал об этом?
– Не важно. Доедем – хорошо. А нет – без меня, думаю, хоронить не будут.
– Если знают, что приедешь, точно не будут. А тебе до райцентра или дальше?
– В Горбино.
– А… Это еще верст десять. Ну про деревню сказать не могу. Там с этим делом, я имею в виду похороны, строго. Народ хоть и сознательный, а старается придерживаться обычаев. Как священник отпоет, так и понесут на кладбище.
– Священник?
Шофер посмотрел на Маханова:
– Ты откуда приехал, Николай?
– Из Москвы.
– Ну, тогда понятно. Какие же похороны без священника? У нас здесь так. Это в столице, я слышал, покойников жечь начали. Или может слухи?
– Не знаю, не интересовался.
– Наверное, слухи. Как можно человека сжигать? Не православные мы, что ли?
– А ты верующий, Василий.
Шофер ответил уклончиво:
– Умеренно верующий.
– Это как?
– А так. – Шофер решил прервать разговор, кто знает, кто такой этот московский франт. А вдруг из органов? Наговоришь лишнего, окажешься потом за решеткой. – Иди погуляй. Пивка дерни. А лучше в столовке закуси, правда там сейчас только буфет открыт. А мне осмотр провести надо.
Поняв, что разговор окончен, Маханов прикурил папиросу и пошел к привокзальному переулку. Увидел пивную. Около окошка небольшая кучка мужиков. Похмеляются. Один из них выделялся приличным костюмом и выбритым лицом. Мужики озирались по сторонам, чтобы не проглядеть милицейский наряд. Милиция прицепится, не отпустят, можно запросто загреметь на общественно-полезные работы. Но, к счастью, наряда не было, и мужики попивали пиво, кряхтя и причмокивая. Дымили махоркой, ядовитый дым которой перебивал запах цветов.
Пива не хотелось, ничего не хотелось, кроме одного – быстрее попасть в деревню. Пройдя дальше по улице, по которой шустро бегали трамваи, Маханов постоял у витрины продмага, потом медленно направился обратно к вокзалу. И вновь ему показалось, что за ним кто-то следит. Обернулся – никого.
«Чертовщина какая-то, – подумал Маханов. – Кто может за мной следить в городе? Эх, Николай Иванович, пить меньше надо».
Он подошел к автобусу, когда возле него уже собралось человек десять. Все с сумками и баулами. Либо из райцентра приезжали затовариваться на городском рынке, либо городские везли в район гостинцы родне.
Шофер приветливо кивнул:
– Проходи, Николай батькович. Ты первым подошел, тебе первому и садиться.
– Чегой-то ему первому? – воскликнула молодая женщина с семечной шелухой на губе. – У нас все равны.
– Равны-то равны, Клавка, да порядок есть порядок. И как тебе еще хвост не прищемили в райцентре? Мотаешься туда-сюда.
– А не твое это дело, Вася. Я свободная женщина.
– Гулящая ты.
– А ты что, за ноги меня держал?
Мужик рядом вступился:
– А ну, хорош собачиться. И что за времена настали – люди, как собаки, с цепи сорвались. Угомонись, баба!
Клавка примолкла.
Маханов поднялся в автобус, сел во втором ряду у левого окна. За ним потянулся остальной народ. Клавка зашла последней. И чего, спрашивается, возмущалась? Интересно, где она работает, что может каждый день в город ездить? Хотя, его это не касается. Люди здесь живут совершенно другой жизнью, не то что в столице. Другая она, эта местная жизнь, и заботы у людей другие.
Наконец двери закрылись, и автобус, скрипя всем, что только может скрипеть, отъехал от вокзала.
Маханов не заметил, как его проводил взглядом мужчина в черном костюме. Тот, дождавшись отъезда «ЗиСа», осмотрелся и медленно пошел к пивному ларьку. Там подошел к человеку в черном, что-то бросил ему на ходу и ушел к трамвайной остановке.
Мужчина высыпал пышной продавщице восемьдесят копеек, взял кружку пива и встал за одним из столиков. Только сделал пару глотков, как неожиданно раздался предупреждающий возглас:
– Легавые!
И куда только делся народ, что минуту назад толпился у столиков. Даже кружки не оставили – прихватили с собой.
Наряд милиции подошел к мужчине в черном костюме, тот спокойно продолжал пить пиво.
– Пиво пьем, гражданин? – спросил сержант.
Мужчина изобразил удивление:
– А ничего больше в этом ларьке не предлагают.
– Шутник, да?
– Ну почему же? Я не шучу.
Сержант рявкнул:
– Документы!
– А может, вы представитесь сначала?
Милиционеры переглянулись. Мужчина вел себя чересчур уверенно, у служителей правопорядка уверенности поубавилось.