Малый оказался конфедератом, который возвращался домой. Он незаметно проник на пароход на одной из пристаней и «зайцем» путешествовал в Мобил. Несомненно, он от всей души сочувствовал нашим врагам, и вначале я заподозрил его в сговоре с ними, но обстоятельства, о которых здесь нет смысла распространяться подробно, говорили о том, что ни о каком сговоре не могло быть и речи. Более того, я отчетливо увидел, как уже после того, как я расстрелял все патроны, один из «партизан» упал и больше не поднимался. Больше никто из находившихся на борту, кроме нашего «зайца», не стрелял и не имел возможности стрелять. Снова чувствуя себя в безопасности, мы без всяких дурных предчувствий поплыли дальше под звездным небом. После того как я насчитал более пятидесяти пулевых отверстий в рулевой рубке (куда нападавшие метили ввиду ее выдающегося положения и видной роли) и все начали хвастать своим героизмом, я подошел к своему товарищу по оружию в домотканой одежде и поблагодарил его за помощь.
– Но, – продолжал я, – с чего вы начали стрелять в толпу?
– Знаете, командир, – протянул он, чистя свое древнее оружие, – я решил, что вы неспроста взяли меня на борт, хоть у меня не было ни цента, вот и решил отработать свой проезд.