Он вставал долго, пьяно раскачиваясь, набычась.
Девушка попятилась.
«Он сейчас нападет».
Мариэтта уперлась лопатками в стену кухни.
«Он сейчас нападет!»
Она собралась, сжалась, подобно пружине, готовая в любой момент отскочить, дать отпор.
«Ах, если бы я была волком!..»
Мысль пришла неожиданно. Но удивляться времени нет! Потом... позже... Она подумает об этом позже.
Джордж сделал шаг в её сторону.
«Да, стать волком.
Большим,
сильным
волком!»
Мариэтта не отрывала взгляд от Джорджа. Глаза почернели, стали узкими, как щёлочки.
Приготовилась...
стать волком
к нападению
к бою?
Мариэтта прекрасно понимала, что Джордж сейчас слишком пьян, слишком зол, что он не собирается просто избить её.
Он собирается её убить.
Вот почему ей стало так страшно, как только она вошла!..
Стать волком.
Большим,
сильным
волком!
Мужчина кинулся – Мариэтта успела отскочить – лезвие лишь оцарапало ей руку – в нос ударил запах собственной крови. И, не ожидая, когда Джордж развернётся, оттолкнется от стены, кинулась сама...
* * *
Всё последующее показалось ей кошмарным сном.
Одним
бесконечным
кошмарным
сном.
Она бежала сквозь дождь. И вода – то ли дождь, то ли слёзы – заливали глаза, горло. Она захлёбывалась, но продолжала бежать.
То, что произошло на кухне несколько минут (а может, часов?) назад, не могло быть реальностью! Но именно ею оно и было.
Она убила Джорджа.
Вернее, он умер, когда она кинулась на него. Только это была не совсем она. Это было чудовище, волк.
Большой, сильный волк.
Которым она так хотела стать.
Мариэтта лишь толкнула его руками-лапами, упёрлась в грудь... ему, лежащему на полу... И тут услышала крик Эммы. Нет, она не просто кричала – верещала, этот звук, свербящий пронзительный звук, иглами вонзился в мозг Мариэтты.
И она очнулась.
Злоба, жажда убийства исчезли, она вновь стала собой. Тут же в нос ударил смрадный запах мочи и смерти.
Мариэтта поняла, что Джордж умер. Для этого ей не нужно было смотреть на него, но посмотрела. И тогда увидела... увидела то, что заставило Эмму так пронзительно кричать.
...Мариэтта не помнила, как вновь стала человеком.
Памяти больше не существовало.
Лишь дождь и бег.
И Мариэтта бежала. Она захлебывалась в воде, выплёвывала её на бегу, но продолжала бежать! Всё дальше и дальше. Всё быстрее и быстрее. Прочь от этого ужасного дома. Прочь от мёртвого Джорджа. Прочь от этого кошмара! Прочь!..
И, лишь упав без сил посреди дороги, поняла, что от этого кошмара не убежать уже никогда.
Мариэтта разрыдалась. Скорчилась на мокром асфальте, вцепилась ногтями в плечи. А дождь падал на неё сверху своими горячими каплями...
* * *
Больше всего на свете она любила волшебные сказки.
Но в этих сказках чудовища, уставшие от собственного одиночества, похищали прекрасных принцесс. А глупые принцессы лишь кричали и рыдали. За ними однажды приезжали храбрые рыцари, на самом-то деле – глупые и самодовольные пижоны. Они убивали чудовищ, и те умирали со вздохом благодарности. А потом храбрые рыцари увозили в свой замок прекрасных принцесс и женились на них. А мёртвое чудовище так и оставалось лежать в своей пещере. Как и прежде – одинокое и холодное.
Потому что никто не любит чудовищ.
Нет таких сказок.
Глава 2. Эльсидория. Джарет (часть первая)
В то утро великий и ужасный Джарет, волшебник, повелитель Сюррии, Король домовых и гоблинов, очнулся с дикой головной болью и не сразу понял, где вообще находится. Потолок вроде знаком. Но мало ли знакомых потолков? Чтобы лучше сориентироваться в пространстве, пришлось приподняться, несмотря на то что каждое движение отдавалось колкой болью в воспалённом мозгу.
К счастью, он оказался дома. Правда, почему-то не в собственной спальне и даже не в библиотеке, а на первом этаже, где располагались комнаты прислуги.
«Надеюсь, я был хорош», – подумал Джарет, оглядывая смятую кровать. Угадывать, какую горничную он осчастливил этой ночью, сил не было.
Джарет всегда очень тяжело переносил похмелье – тело отекало, голова гудела. Но сегодняшний день вроде обещает быть обычным, так что можно просто погрузиться в сон. Если повезёт, то проспит до следующего утра, если нет – то до вечера и всю ночь будет шататься по собственному замку, изображая привидение.
– Джеймс!
Дверь тут же открылась, вошел дворецкий, держа в руках поднос, на нём – запотевший графин с водой, стакан и несколько белых конвертиков с порошком от головной боли. Создавалось впечатление, что верный слуга всё это время стоял под дверью, ожидая, когда Хозяин проснется. Скорее всего, именно так оно и было.
Джарет проглотил содержимое двух пакетиков и вдоволь напился воды.
– У кого я? – поинтересовался Король.
– У Ренаты.
Джарет невольно поморщился: девица ему уже порядком поднадоела.
– Дай ей денег и гони в шею.
Джеймс кивнул. Он был абсолютно уверен, что в его обязанности, помимо всех прочих, входит также ограждать Хозяина от различных проблем вроде преследований надоевших любовниц. Соответственно, дворецкому нужно не просто вручить бывшей горничной определенную в таких случаях сумму, но и вывести её из замка так, чтобы она не нарушила покой его господина.
– Что ещё? – спросил Джарет, правда, уже так, больше для порядка.
Но Джеймс ответил:
– Домовой с Грани просит вашей аудиенции.
Был бы это кто другой, то Джеймс, скорее всего, даже не упомянул бы о визитере. Тем более когда аудиенция предварительно не назначалась, но домовые так просто не покидают свои дома.
– Он здесь? – Джарет насторожился. – Что ему нужно? Впрочем! – Джарет вздохнул. – Я спрошу его сам. Джеймс, приготовь мне ванну, кофе покрепче. А домовой пусть ожидает в тронном зале.
* * *
Итак, Джарет.
Чтобы лучше его понимать, нужно помнить одно: двойственность свойственна его натуре точно так же, как и его происхождению.
С одной стороны, он как отпрыск двух королевских домов обладал многими правами лишь по самому факту своего рождения. Но на самом деле – не обладал ничем.
Он – незаконный отпрыск двух королевских династий – эльфийской и английской, родился на Грани в период смутного Средневековья, в ту самую пору, когда дивность считалась наивеличайшим грехом и инквизиторы огнём и мечом вымарывали любое проявление крови, которую считали нечистой.
Его мать боялась – то ли за себя, то ли за судьбу ребёнка – родила тайно, в одной захудалой деревеньке, там же оставила на попечение местной ведьмы. Отец его был вынужден эмигрировать со своим народом в Эльсидорию. И даже если они планировали вернуться за ребенком – не сложилось.
Первые четырнадцать лет Джарет провел в глухой деревне под присмотром полубезумной бабки. Как и все дети того времени, пас овец, работал в поле, рыбачил, охотился.
Джарет с раннего детства был хорошо слажен, гибок. Людская кровь смягчила линию скул и подбородка, вылепила английский нос, но не тронула эльфийских острых ушей и миндалины разноцветных глаз (левый – синий, а правый – зелёный).
К слову говоря, разноцветные глаза – большая редкость даже для дивных. Согласно поверьям, человек с разноцветными глазами сам пишет свою историю в Книге Судеб. И действительно – Джарет уже тогда отличался умом, смекалкой, наблюдательностью. Самостоятельно научился читать, немного писать, считать. Пусть знания были неглубоки, но многие деревенские не умели и этого. А ещё он быстро перенял весь арсенал своей бабки – травы, заговоры, обряды. Но, конечно, в такой глуши его способности быстро зачахли бы, если бы ему не пришлось бежать.