– Хорош, уже. Все начали видеть всякое после того, как кто-то легенду про Кривого придумал. Как с инопланетянами, прямо. Летающие тарелки тоже внезапно все стали замечать после того, как о них начали говорить.
Пообсуждав самое, наверно за все время существования этого населенного пункта, яркое событие, “Поливающий” сообщил, что ему нечего больше поливать… Заводила объявил время расхода по домам и все начали собираться.
Девки, что последние тридцать минут молча сидели, слушая, взволновано шептались меж собой на тему Кривого и Горящей головы, договариваясь сегодня ночевать вместе.
Толпа, шумно общаясь, чтобы отогнать все страхи, дошла до перекрестка.
Часть людей должна идти направо, по светлой улице до пятиэтажек. Другая часть вперёд через общественную баню и шарагу, к новостройкам на краю населенного пункта. И только одному парню, что недавно рассказывал про то странное событие, нужно было идти налево через небольшой лесок и тюрьму до железной дороги, где стоял его частный дом.
– Тебя проводить может? – спросил один из парней.
– Я чё, баба что ли? Да и мне тут два шага дойти. Давайте, покеда.
Все друг другу пережали руки, переобнимались и разошлись в разные сторон… Буквально в несколько секунд отколовшийся оказался в лесу. Через пол минуты вдалеке затихли разговоры его друзей. Вслед за разговорами затихло и замерло вообще всё.
Полная луна освещала округу. Забор тюрьмы, что стоял сразу за выходом из леса, выделялся как свет в конце туннеля. Единственный фонарь, немного углубившийся в лес, как обычно не работал.
Разыгравшаяся фантазия, от имени страха, улучшала слух со зрением. Либо же сама все рисовала. Очень ярко рисовала, под давлением страха… Как бы то ни было, на фоне тюремного забора появился темный силуэт похожий на мужчину в плаще. Одновременно с ним по листьям и стволам деревьев начали двигаться тени.
Идущий обернулся и увидел позади еще один силуэт в плаще. В темном круге, что у второго очертаниями напоминал голову, только неестественно большую, горели два глаза. И глаза эти увеличивались в размерах, наполняя лес светом ярче луны.
Картина перед глазами начала темнеть, подкосились ноги, но он нашёл в себе силы. Взял себя в руки. И, не двигая головы, посмотрел вправо.
Будто бы почувствовав, что жертва сейчас начнет убегать, полностью темный силуэт дёрнулся в его сторону… На это действие жертва ответила таким же действием и стартанула в бок, углубляясь в лес.
Где-то минуту он бежал, не оглядываясь. Каждый метр леса был знаком, поэтому из преград попадались только тонкие ветки да паутина, которые не смогли помешать оторваться, судя по тому как отблески огня полностью перестали отражаться на листьях. И еще, очень удачно, убегающий нарвался на желаемое углубление в кустах, куда он в детстве складывал ворованное железо… Поблагодарив всех богов за удачу, он взял в руки кусок арматуры в полметра и приготовился к бою.
Но сделать ничего не получилось. С той стороны, откуда он не ожидал, на него налетел темный силуэт. Атакованный даже не успел удивиться как тот смог подобраться настолько бесшумно… Он собрался закричать, но тоже не успел, так как атакующий закрыл ему рот.
– Тихо ты! – прошипел на ухо, взявший верх.
– Это!.. Это!.. – задыхаясь, в грязную ладонь сипел поваленный.
– Заткнись, блядь!
– Это!.. Это ты! – тараща глаза, сказал зажатый, узнав в уже не настолько темном силуэте, знакомое лицо.
***
– Эй, уважаемый! Иди-ка сюда! – крикнул, из толпы, парень, сидящий на бетонном блоке.
Худой белобрысый мальчик, хромающий на одну ногу, шёл и надеялся остаться незамеченным. Его настроение, на редкость очень хорошее, испортилось. Он тут же начал себя проклинать за то, что пошёл именно этой дорогой, испугавшись идти через лес… Предыдущие тридцать минут, он, сидя в кустах, смотрел на окно музыкальной школы, где две девочки учились играть на гитаре. Обе его бывшие одноклассницы, обе нравились ему. И, кроме симпатии к девочкам, он испытывал симпатию к инструменту, на котором всегда мечтал научиться играть. Вот только, после того, как его мать попросили убрать сына из школы, по причине умственной отсталости, та оборвала все его связи с социумом…
– Ты че, в уши долбишься? – орал, уже спрыгнувший с бетонного блока, парень.