– Да, пожалуйста.
Инна встала, продиктовала Гурову номер мобильного и нерешительно шагнула к двери.
– И все-таки я не верю, чтобы Тоня могла такое сделать со своими приемными родителями. Я имею в виду – убить их. Она, скорее, просто ушла бы от них, и все.
Молодая женщина дошла до дверей, а потом, повернувшись, спросила Гурова:
– А это не мог быть Тонин отец? Ведь он сидел за убийство. Не мог он вернуться из тюрьмы и убить несчастных Шишковских?
– Мы проверим и эту версию, – ответил Лев Иванович. Он встал и проводил Инну до входной двери, протянул ей руку на прощание и сказал: – Спасибо вам.
– За что? – удивилась женщина.
– За то, что все-таки побеспокоились и пошли в полицию. Вы нам очень помогли. И, надеюсь, еще поможете.
– Да-да, конечно, помогу. Только скажите, что нужно делать! – с энтузиазмом отозвалась Инна.
– Пока только то, о чем я вас просил, – улыбнулся ей Лев Иванович и, развернувшись, ушел в глубину квартиры.
Инна стала медленно спускаться по лестнице, а перед глазами у нее стояло полное отчаяния лицо Тони, которая молча, с мольбою смотрела на нее в ожидании, что она поможет ей и выдернет из того кошмара, в который попала девочка.
7
Проводив Скороходову, Лев Иванович отправился наверх. Медэксперт уже закончил с предварительным осмотром, и его помощники выносили тела из спальни. Гуров посторонился, пропуская их, и остановил выходившего из комнаты Новака.
– Веслав, нам нужно поговорить. У вас найдется пара минут, чтобы рассказать мне о состоянии тел?
Медик остановился, снял очки, близоруко прищурился, просматривая их на свет. Потом, не торопясь, достал платок и протер стекла.
– Примерное время смерти – половина одиннадцатого вечера, – сказал он. – Мужчина в это время уже лежал в постели, а его жена принимала ванну. По всей видимости, преступник вошел в спальню и сразу накинулся на мужчину. Завязалась борьба. Жертва отчаянно сопротивлялась. Иначе я не могу объяснить то обстоятельство, что мужчина получил столь множественные ранения и порезы по всему телу. В том числе и на ладонях. Женщину убили уже после. Она, по всей видимости, услышала шум борьбы и вылезла из ванной. Успела накинуть на себя только полотенце.
– Простите, что перебиваю, – остановил его Лев Иванович. – Мне показалось, что лицо женщины на самом деле отображает удивление, но никак не испуг.
– Да, я тоже обратил на это внимание, – согласился с ним Новак. – В отличие от мужчины, она даже не сопротивлялась. Очень похоже на то, что убийца просто подошел к ней на близкое расстояние и два раза ударил ее – сначала в шею, а потом в грудь. Она упала, а он, даже не зная, умерла она или нет, вышел из ванной.
– А она не сразу умерла?
– Нет. Она еще жила минуты три. Пойдемте, я вам покажу.
Гуров последовал за медэкспертом, и они, пройдя через спальню, вошли в ванную комнату.
– Вот тут он ее, скорее всего, и ударил ножом, – указал Веслав на темное пятно недалеко от раковины. – Она упала и, видимо, когда падала без сознания, ударилась головой о край раковины. Я нашел под волосами свежую гематому. Когда убийца ушел, женщина через какое-то время очнулась и попыталась ползти в сторону двери. Видите, смазано все. Но потом снова потеряла сознание и, больше не приходя в себя, умерла от ран и потери крови.
– Да, скорее всего, так и было, – согласился с мнением медика Лев Иванович, осматривая место происшествия.
– Более точное обоснование я напишу, как только сделаю вскрытие. Если это срочно…
– Да, это срочно, – жестко перебил его Гуров. – Если нужно, то я прямо сейчас отправлю с вами на вскрытие Разумовского.
Новак посмотрел на часы, снова снял очки и протер стекла.
– Пусть подъезжает через час. Я все подготовлю. У меня еще одно тело срочно нужно осмотреть. Уже позвонили и сказали приехать на освидетельствование. Нашли мертвым какого-то бомжа на Сретенке. То ли сам выпил что-то непотребное, то ли собутыльники его придушили.
– Хорошо. Через час, – согласился Лев Иванович. – Я скажу Евгению Северьяновичу, и он подъедет.
Новак торопливо удалился, а Гуров направился в кабинет. Проходя мимо приоткрытой двери, он увидел Разумовского и Жанну Валентиновну с понятыми. Евгений Северьянович сидел за столом и что-то писал, а домработница, открыв ящики в старинном (или сделанном под старину) секретере, что-то ему говорила.