– А, так ты уже здесь! – в кабинет вошел Крячко. – Я думал, что ты еще беседуешь с Антониной.
– Я отложил разговор на пару часов. Дал девочке возможность прийти в себя, – ответил Гуров. – Это хорошо, что ты пришел. Ты явился вовремя. Мне нужна твоя помощь.
– Что, опять нужно найти кого-то по интернету? – с веселой усмешкой посмотрел на друга Станислав.
– Нет, я сам теперь это смогу сделать, – рассмеялся Лев Иванович. – Я, знаешь ли, несмотря на свой преклонный возраст, все еще легко обучаем.
– Да-да, особенно если твоим учителем была секретарша Орлова – Верочка, – пошутил Крячко.
– Да ну тебя, – махнув на друга рукой, рассмеялся Гуров. – Далась вам Верочка. Она ведь не виновата…
– Конечно, не виновата, – перебил его Станислав. – Когда женщины безоглядно и при этом безответно влюбляются, в этом виноваты только мужчины, в которых они влюбляются.
– Так ты хочешь знать, в чем мне требуется твоя помощь? – быстро перевел разговор на другую тему Лев Иванович.
– Говори. Потому что я забежал буквально на полчаса. Ты сам ведь говорил, что нужно найти в списке того, у кого есть прописка в Приморье. Чтобы нам наверняка знать, когда наш подозреваемый вернется по месту прописки.
– Да, я как раз сейчас этим и занимаюсь, – кивнул Гуров. – Нашел в списке двух прописанных в Приморье. Теперь осталось выяснить, кто из них нужный нам человек. Вы ведь с Разумовским уже сообщили гаишникам, чтобы они выставил посты на дорогах?
– Когда я уезжал из Люберец, Евгений Северьянович как раз этим занимался.
– Будем надеяться, что он задержится в Москве или окрестностях Подмосковья. Я тут придумал, как заставить Елизара Шишковского самому прийти к нам с повинной. Во всяком случае, попробуем это сделать.
Гуров рассказал Крячко о планах связаться с прессой и телевещанием и добавил:
– Но с этим я и сам справлюсь, а ты тем временем сделай вот что…
И Лев Иванович объяснил Станиславу вторую часть своего плана.
– Хм, ты думаешь, что он не рванет куда-нибудь из столицы только из-за Тони? – с сомнением заметил Крячко.
– Думаю, что да, – уверенно ответил Лев Иванович.
Крячко посмотрел на Гурова и сказал:
– Завидую я тебе, Лева. Преклоняюсь перед твоим оптимизмом и твоей интуицией. Которая, надо сказать, – Станислав поднял указательный палец, – никогда тебя не подводила.
– Это не интуиция, а обычный опыт расследовать такие вот дела, накопленный за годы работы в уголовном розыске, – усмехнулся Гуров. – Именно опыт и научил меня понимать психологию убийц, воров, аферистов и прочих асоциальных личностей. Можно подумать, что ты такой интуицией не обладаешь. Уж мне ли тебя не знать.
– Нет, у меня хотя и опыт не меньше твоего, но с интуицией не так хорошо, должен тебе признаться, – почесал в затылке Крячко. – Наверное, склад ума у меня не такой, как у тебя. Не могу я так уверенно заглядывать в будущее и знать наперед, как поступит подозреваемый.
– Просто ты над этим не задумывался. Вот и вся между нами разница, – предположил Гуров.
– Может, и так, – легко согласился Станислав и, хитро прищурившись, добавил: – А на фига мне задумываться о таких пустяках, когда у меня для этого ты под рукой?
Оба рассмеялись, а потом Лев Иванович заметил, быстро глянув на часы:
– Так. Мне уже нужно ехать к Шишковским. Давай-ка посмотрим, под какой из двух найденных мной фамилий с пропиской в Приморском крае может скрываться Елизар.
Выяснить получилось быстро. Трехкомнатная квартира в Артеме оказалась оформлена на Родионова Игната Никитича. Его дата рождения полностью совпадала с датой рождения Игната Тимофеевича Лопахина.
– Во как хитро придумал. Фамилию взял от отца родного, а отчество от отчима, – подивился Крячко.
– М-да, парень далеко не глуп, – согласился с ним Гуров. – Поэтому ему и удавалось столько лет скрываться от правосудия. Если бы он в свое время не решил вернуться в Москву и не встретился с Антониной, то так всю жизнь и прожил бы чужой жизнью.
30
– Тоня, чтобы тебе было проще отвечать на мои вопросы, давай сделаем так. Для начала ты расскажешь мне, как и где ты познакомилась с Игнатом. Давай будем с тобой называть его пока Игнатом. Договорились?
Гуров сидел напротив Антонины в кресле, а девочка примостилась в углу дивана, укутавшись в плед. Ее знобило – то ли таким образом ее психика и организм отходили от стресса, то ли потому, что она успела где-то простудиться.