Крячко, как обычно, явился в кабинет минут на сорок позже положенного времени. На нем была кожаная куртка и джинсы, а ноги украшали угрожающего вида «берцы» с металлическими набойками на носках и пятках. Стас открыл дверь плечом, поскольку в одной руке сжимал объемный черный непроницаемый полиэтиленовый пакет, а другая была прижата к уху с очередным новеньким айфоном.
– Налетай, подешевело! – бодро провозгласил Стас, входя в кабинет и отключая телефон.
Крячко бухнул пакет на стол Гурову. Сыщик услышал, как там звякнули бутылки и что-то зашуршало.
– И что это такое? – Гуров снял пакет со стола, на котором до этого момента был идеальный порядок, и переместил его на тумбочку в углу.
– А хрен его знает! – расхохотался Станислав. – Представляешь, соседа из четвертого подъезда кто-то терроризировал пару месяцев. То машину краской обольет, то дверь дерьмом измажет, то еще какую-нибудь пакость подстроит, и участковый никого найти не мог. Он ко мне. Дескать, помоги, отблагодарю. Ну, мне мужика жалко стало. Я свою агентуру припахал. Они этого вандала нашли, слегка обработали, и все прекратилось. Я уж и думать про этот случай забыл, а сегодня выхожу из подъезда – этот сосед стоит. Весь снегом залепленный, как Дед Мороз. Дрожит от холода, трясется, а в руках этот пакет держит. Я попытался отказаться, так он чуть не на колени стал падать. Пришлось взять. А куда его девать? Вот и притащил сюда. Посмотрим, что там?
– Позже! – отрезал Гуров. – Нас Петр ждет.
– Ну, блин, начинается! – всплеснул руками Крячко. – Может, хоть кофе дашь попить?
– Нет! – рубанул сыщик и показал рукой на дверь: – Выметайся!
– Слушаюсь, ваше сиятельство. – Стас, кривляясь, коряво изобразил реверанс и пошел на выход.
Секретарши у Орлова, конечно же, менялись, но не часто. Генерал очень тщательно оценивал кандидатку, прежде чем брать ее на службу. А потому через какое-то время пристраивал своих секретарш на более престижные и высокооплачиваемые должности. Например, в министерство. Леночка, которая сейчас занимала свой командный пульт в приемной, служила уже пять лет. За исключением двух из них, когда она уходила в декретный отпуск. Друзья по привычке называли ее Леночкой, как и в первые дни ее службы, но сейчас ей, пожалуй, больше бы подошло другое имя – Елена Прекрасная. Настолько женственной и чувственной она стала после рождения детей. И Орлов, хоть и с сожалением, уже присмотрел ей должность в пресс-службе министерства и теперь лишь ждал, когда там освободится место.
– Привет, красотка! – улыбнулся ей Стас. – Как там наш монстр? Еще с цепи не сорвался?
– Нет, – улыбнувшись, ответила Елена. – Не сияет от счастья, но сожрать вроде пока никого не собирался.
– Ну, и на том спасибо. Не хотелось бы, чтобы меня сожрали. – Притворно облегченным жестом Крячко стер несуществующий пот со лба.
– Ладно, пойдем. – Сыщик подтолкнул друга к двери.
– Опять меня на амбразуру, – горестно вздохнул тот и вошел в кабинет.
Апартаменты Орлова могли бы сильно впечатлить того, кто бывал в них в первый раз, – огромный кабинет, главной достопримечательностью которого был Т-образный стол, за которым поместилась бы, наверное, целая рота солдат. А во главе стола восседал генерал, задумчиво разглядывающий что-то на экране ноутбука, стоявшего левее от хозяина. Генерал не любил современную компьютерную технику, да и не особо умел ей пользоваться. Но поскольку начальство из министерства требовало соответствовать эпохе цифровизации, вынужден был осваивать.
– Проходите, обалдуи. Присаживайтесь поближе. А то у меня уже и слух, и зрение не те, чтобы вас за километр видеть и слышать, – распорядился Орлов и, как только друзья разместились на ближайших к его столу стульях, спросил у Гурова: – Лева, а этот клоун тебе зачем понадобился?
– Для начала хочу послушать, что ему по вчерашнему трупу в подвале удалось выяснить, – ответил сыщик.
– Ого! – Генерал внимательно посмотрел на него. – Думаешь, оба случая связаны?
– Было такое предположение, – уклончиво ответил Гуров.
– Ребят, а вы о чем? Я вам тут не мешаю, случайно? А то, пока вы тут девичьими секретами делитесь, я могу кофейку сходить попить. С утра маковой росинки во рту не было, – ехидно вставил реплику Стас.