- Хи-хи, так это вы? Что, попали в наши силки, да? - спросил старичок, сдвигая очки на лоб. - Думаю, из вас получится человек. - Он критически осмотрел мою одежду, которая, кроме следов недавней драки в библиотеке, носила явные признаки потрепанности. - У нас вы не пропадете. Да, это серьезное дело. Ах, пожалуйста, садитесь.
Мы присели. Пришлось снять со стульев какие-то диаграммы, кипы исписанных листов и таблиц. Профессор говорил не переставая.
- Итак... Господин Фрэйзер показал вам нашего, кх, кх, хм, хм, нашего гостя?
Я кивнул.
- Невероятно, а? Ага, знаю, знаю... Что это я хотел сказать? Ах да, вас наверняка удивляет здешняя таинственность и здешние стены, а замки-то, замки, словно у шайки гангстеров... - Он засмеялся, поднял очки, которые сползли ему на нос, и продолжал совсем другим тоном, ровно и спокойно, подчеркивая слова поднятым пальцем: - Дело выглядит так: этот гость с Марса может принести человечеству огромную пользу, но еще больше несчастий. Потому-то собралось несколько человек, они дали нужные деньги, средства и знания с тем, чтобы ознакомиться с сущностью пришельца, гонца с другой планеты, найти с ним общий язык, выяснить, знает ли он о нас, и если да, то много ли, в чем его техническое или интеллектуальное превосходство - все это для того, чтобы использовать его на благо людей либо, при необходимости, уничтожить. - Последние слова он произнес не поднимая голоса, спокойно, и именно это особенно усилило впечатление.
- Конечно, мы вынуждены опасаться любопытных, в первую очередь прессы, нашей изумительной прессы, - добавил он, хитро подмигнув. Он уже опять был добродушным дядюшкой. - Вы меня хорошо поняли?
- Понял. А теперь позвольте спросить, могу ли я и в какой степени быть всем вам нужен? У меня нет никаких специальных знаний. Я мог бы дать слово и уйти. Признаюсь, то, что вы сказали, невероятно интригующе, и возможность описать случившееся хотя бы после того, как уже отпадет нужда блюсти тайну, соблазняла бы меня невероятно, но я не думаю, что мне следует оставаться у вас только потому, что я случайно попал сюда и должен разделить судьбу марсианского пришельца.
Маленькие светлые точечки плясали в очках профессора.
- Что до вашего ухода отсюда - не знаю, удастся ли это осуществить... Он несколько раз взмахнул рукой, как бы поглаживая что-то, и сказал: - Не чувствуйте себя обиженным... Я не сомневаюсь в вашей искренности и слове, слове шотландца, - улыбнулся он, - но, хм, вы ведь сами знаете, что такое репортерская струнка... Впрочем, вы нам пригодитесь. Думаю, и мы вам не меньше. Мы сейчас ожидаем одного... - он замялся, - одного инженера, который должен прибыть из Орегона и привезти от наших друзей некоторые детали. Знаете, у нас коллектив исключительно крупных специалистов, но нам недостает простого человека, с обычным здравым рассудком, - он опять лукаво подмигнул мне, - а такой рассудок - прекрасная штука и может нам очень даже пригодиться... Вы что-нибудь слышали о конструкции ареантропа?
- По правде говоря, я еще не успел этого переварить. Впрочем, я и видел-то его всего несколько минут.
- Знаю, знаю. Сидеть там и без того не очень полезно, - тихо заметил профессор, не глядя на меня. - Нам еще не ясно, каким образом это воздействует на наш организм. Думается мне, это разновидность излучения, некоторые тела вблизи аппарата светятся. Кроме того, во время извлечения его из снаряда...
Я внимательно смотрел на профессора. Он как бы немного съежился и вздрогнул.
- Впрочем, на сегодня довольно. Вы еще услышите обо всем. - Он поднял голову и резко бросил: - Знайте же, наша игра очень опасна, у этого аппарата, или зверя, или же у зверя, заключенного в аппарате - мы пока что не знаем, - довольно удивительные свойства, и от него можно ожидать чего угодно.
- Почему бы не попытаться разобрать его на части? - вырвалось у меня.
Мужчины поморщились.
- К сожалению, такие попытки были. Нас ведь вначале было шестеро, а теперь вот осталось только пять. Все далеко не так просто.
- Теперь вы уже знаете почти столько же, сколько мы, - тихо сказал Фрэйзер. - Согласны ли вы на наши условия, то есть - полная свобода, равноправное участие в нашей работе и честное слово, что не попытаетесь бежать?
- Что значит - бежать? - сказал я. - Я не смогу отсюда выходить?
Мужчины улыбнулись.
- Конечно, нет, - сказал Фрэйзер. - Надеюсь, вы не думаете...
- В таком случае, я согласен. Но никакого слова не дам, - сказал я. Слово, дорогие мои, возможно, вы этого не понимаете, было бы для меня непреодолимым препятствием. Другое дело - ваши стены. Я могу остаться, но только на тех же правах и условиях, которые действуют между вами.
Я встал.
Профессор улыбнулся, вынул из кармана пузатые золотые часы.
- Три минуты второго. Думаю, сегодня мы пережили уже достаточно. Желаю спокойной ночи.
И он снова погрузился в свои бумаги. Он уже не видел нас, не замечал, выписывая длинные колонки цифр.
Фрэйзер взял меня за руку - мы вышли в коридор.
Свет ламп как будто немного ослаб. Я почувствовал холод в груди и чудовищную усталость.
2
Разбудил меня яркий солнечный свет. Я удивленно потянулся почувствовал мягкость постели, - подскочил на кровати и осмотрелся.
Большую светлую комнату заливало солнце, и первой моей мыслью было, что я видел какой-то странный, дурной сон, но уже в следующее мгновение мой взгляд упал на дверь без ручки, и я вспомнил все. Я быстро встал, подошел к окну и выглянул. Подо мной раскинул свои воды большой темный пруд, берега которого тонули в утреннем тумане. Я смотрел на гладкое, слегка морщинящееся черно-золотое зеркало с высоты по меньшей мере четырех этажей. Осмотрелся. Моя одежда исчезла, на стуле лежал темно-серый костюм в шотландскую клетку. Я невольно улыбнулся - заботливые мне достались хозяева. Неожиданно я заметил небольшую, покрытую росписью дверцу в стене комнаты. Я открыл ее - засветилась белизной кафеля и никелем небольшая элегантная ванная.
В следующий момент я уже стоял под шумящим горячим душем и наслаждался пеной дорогого ароматного мыла, без которого мне довелось так долго обходиться. Я уже кончал одеваться, когда в дверь тихо постучали и в комнату вошел Фрэйзер.
- Ого! Ранняя пташка, это хорошо.
Он выглядел отдохнувшим, улыбался и, казалось, был полностью уверен во мне. Взял меня под локоть и потянул за собой.
- Прошу к завтраку. - Потом пояснил: - Мы всегда едим вместе. Вы услышите много интересного. Приехал инженер Линдсей из Орегона.
Мы спустились на один этаж. Зал, в который я вошел, можно было увидеть в любом старом английском замке. Огромный камин, длинный узкий стол, окруженный высокими креслами с резными спинками красного дерева, серебро и фарфор, гербы на стенах - воистину люди, к которым я попал, умели устроить себе жизнь даже в самых удивительных условиях.
За столом уже сидели знакомые мужчины и один новый - широкоплечий и коренастый, с крепкой костлявой физиономией, загоревший до бронзы. Он назвался инженером Линдсеем. Когда я занял место, вошел уже знакомый мне помощник шофера и начал разливать чай и кофе. Я глянул на него сбоку интересно, как он чувствует себя после нашей вчерашней стычки.
Походило на то, что чувствует он себя прекрасно, только кадык сильно припух, да и взгляд, которым он меня одарил, не показался мне особо дружелюбным. Впрочем, я не мог уделить ему внимания, так как за столом продолжился разговор, прерванный моим появлением.
Профессор, сидевший на конце стола и макавший кусочки хлеба в наклоненную чашечку кофе, обратился ко мне. При этом очки шевелились на его коротковатом носу.