Теперь я начал понимать. Это был своего рода инкубатор, предназначенный для контроля и отсрочки странного искусственного «рождения» марсианского младенца до того момента, когда Земля будет готова принять его. Это хрупкий аппарат не смог функционировать должным образом и чуть не убил марсианского детёныша, прежде чем его мысленные крики привели помощь издалека. Мои размышления были грубо прерваны, когда мои руки вырвали клапан из трубопровода и с сердитым лязгом швырнули его на металлический пол, а ноги превратили его в груду металла и ткани. Очевидно, марсиане обладают таким же характером, как и земляне.
Теперь мы открыли что-то вроде шкафа в стене и достали оттуда один из хрустальных цилиндров, подобных тем, что марсианин носил раньше. Я снял марсианина со спины и осторожно опустил в цилиндр, обшитый проводами: теперь сверху торчала только голова и несколько тонких нитей. Одна за другой серые нити исчезали. Мало-помалу меня охватила такая душевная и телесная тоска, какой я больше никогда не хотел бы испытывать. Последняя тонкая нервная нить скользнула в трубку, и когда всё ощущение моего жестоко избитого тела захлестнуло меня одной огромной волной режущей боли, я без чувств повалился на пол.
Марсиане — люди, несмотря на их неземную телесную форму. Он заботился обо мне, пока я лежал без сознания от перенапряжения в теле, которое он позаимствовал и так жестоко использовал. Через несколько дней он отважился приблизиться к ферме, которая должна была стать нашей целью, и нашёл там Харви, с тревогой ожидавшего вестей о нас. И как только ко мне вернулись чувства, он вывел меня во внешний мир и передал Харви, избитые развалины того, кем я был, но быстро набиравшиеся сил под действием целебных лучей и лекарств другой расы и планеты.
На мгновение, прежде чем вернуться в сферу, он завис надо мной. Хрустальный шлем откинулся назад, и две тонкие нервные нити, протянувшись вперёд, нащупали ещё не зажившую рану на моей руке. Короткое сообщение — одна картинка — затем связь прервалась, купол закрылся, и человек с Марса исчез в темноте воздушного шлюза. Харви отвёл меня обратно к краю болота, где мы присели в ожидании.
Люк был закрыт, запечатан изнутри. Теперь в глубине холма послышался грохот, словно от огромных скрытых двигателей, и вдруг — вспышка сияющего золотого света, грохот воздуха, град падающих комьев земли, и марсианский космический корабль исчез навсегда.
Одно остаётся невыясненным. Что побудило марсианина снова выдержать мучительное давление земной атмосферы в тот единственный момент, когда установилась связь и в моём мозгу промелькнула мысль-послание? Что это было за послание? Существует несколько ответов.
Харви никогда не допускался на борт космического корабля. Его научные познания могли сделать его опасным для душевного спокойствия жителей Марса. Что касается меня, то один момент контакта стёр из моего мозга все подробные сведения о механизмах корабля. Остались только общие моменты, а вместе с ними и та последняя картина, которая неизгладимо запечатлелась в моей памяти, когда марсианин почувствовал неосознанное, невысказанное недоумение в моём сознании. В это короткое мгновение я представил себе земную мать и смеющегося ребёнка у неё на руках и понял ответ на загадку, которая волновала мои мысли в течение многих дней. «Человеком с Марса» была женщина!
© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)