— Он не может издавать звуки в нашем слышимом диапазоне, — сказал он мне, — но у него есть сила, своего рода телепатия, с помощью которой он может выражать себя. Это довольно грубый метод, но я начинаю распознавать некоторые из более абстрактных ментальных впечатлений — без необходимости мыслить образно. Такие вещи его ужасно раздражают — как, полагаю, меня язык глухонемых! Но я могу немного ответить ему, когда он напрягается, чтобы установить со мной связь. Это очень тяжёлая работа. Боюсь, Хэнк, тебе не удастся долго с ним разговаривать. Мне придётся поработать за нас обоих. За последние пять лет у меня было достаточно практики.
— Пять лет? — я задумался. — Не правда ли, в последний раз мы виделись почти пять лет назад на банкете выпускников? Потом ты просто полностью выпал из жизни, в одночасье. Думаю, ты до сих пор числишься в списке пропавших без вести. Что с тобой случилось?
— Он случился, — ответил Харви с улыбкой. — Насколько я понимаю, он появился всего через неделю после того банкета, а ещё через два дня с ним встретился я. С тех пор у нас было много дел. Время пролетело довольно быстро. Я расскажу тебе обо всём.
Видишь ли, он приземлился на каком — то космическом корабле — я пока не разобрался, на каком именно — и когда он отправился на разведку, то наткнулся на фермера, который тут же запер его в силосной яме как угрозу сотворённому богом миру.
Вот тут-то я и взялся за дело. Ты знаешь, я занимался страхованием урожая и хотел взглянуть на силосную яму этого парня, прежде чем сказать что-то определённое. Я увидел марсианина, понял, что фермер знает о нём, и моё любопытство сильно возросло. Он тоже как бы привязался ко мне — наверное, почувствовал, что у него больше шансов наладить со мной общение — и вскоре он всё-таки передал своё первое сообщение.
Я сидел в дверях сарая, он был рядом со мной, когда внезапно мой «Эвершарп» (название механических карандашей) выскочил у меня из кармана и начал бегать по куску нового соснового настила. Он нарисовал картинку — карту Земли — и завис над ней, как бы задавая мне вопросы. Я знал, в чём причина этого явления — однажды я видел, как он орудовал вилами — и уловил идею. Я нарисовал Северную Америку, затем Соединённые Штаты в крупном масштабе и поставил крестик на том месте, где мы находились.
Это было только начало. Довольно скоро я ухватился за идею телепатии — чтобы она заработала, нужны двое — и вскоре у меня уже были общие сведения о нём. После чего я бросил свою работу в страховой компании и нанялся в качестве камердинера и сторожевого пса к марсианину.
Он пришёл на Землю не первым, хотя мы так и не нашли никого из остальных. Всё шло хорошо, пока он не врезался в атмосферный слой Хевисайда, затем потерял управление и упал. Его машина находится глубоко в земле на каком-то склоне холма в западном Канзасе, если её ещё никто не откопал, и мы собираемся её найти.
Вот, пожалуй, и всё, что можно рассказать. Фермеру пришла в голову идея продать его в цирк, и я оказался единственным, кто мог с ним поговорить. Мы вдвоём организовали это шоу, и оно принесло цирку неплохие деньги, но они недовольны. Они увидели, как его электромагнитный контроль искривления пространства может влиять на перемещение предметов, и хотят, чтобы он поднял слона в главном шоу, или что-то в этом роде. Пройдёт совсем немного времени, и они уволят рабочих и заставят его выполнять всю тяжёлую работу в округе! Они, кажется, не понимают, какого умственного напряжения требует от него вся эта левитация и всё такое прочее! Они обращаются с ним хуже, чем с грузовой лошадью! По приказу руководства мы сделали этого механического человека, чтобы придать ему больше физической привлекательности, или что-то в этом роде, и в результате мне пришлось подделать некоторые вещи, которые он мог бы делать прямо, без изоляции, но я не могу подделать их все! На большее мы не способны!
— Но что вы хотите сделать? — хотел знать я.
— Вот тут-то и пригодишься ты, Хэнк. Между нами говоря, мы вытащим его и как-нибудь найдём его космический корабль, а потом — до свидания. Я не боюсь, что будет какое-то массовое вторжение, если он благополучно доберётся домой. Он понимает, что выбрал жалкие экземпляры человечества для общей выборки, но у него нет и особого энтузиазма по поводу того, чтобы забрать с собой жену и детей и поселиться здесь навсегда, что, как я полагаю, и было его изначальной идеей.
В прошлом году мы создали для него новый костюм и осмотрели несколько крупных городов, мимо которых мы проезжали, и, насколько я знаю и могу предположить, он будет держаться поближе к Марсу, когда вернётся, и, более того, он будет поощрять подобные вещи как общепринятую практику. Это тоже очень плохо, потому что мы очень хорошие друзья. Ну, Хэнк, поможешь нам? Выманим у старого профессора фон Темпски его «человека с Марса»?