Наконец мы вырвались из болота, промчались по покосу, перемахнули через низкий забор и оказались у того, что показалось мне небольшим холмиком сырой земли. В своей новой роли я беспристрастно наблюдал, как мои руки привязывают марсианина к спине моими лучшими подтяжками, затем погружаются в землю на склоне холма и начинают скрести и рыть её, как собака, идущая по следу крота. Очевидно, в этом холме было что-то, что мы — я — хотели найти, и что нужно было найти срочно. Я лениво наблюдал за собой, с нетерпением ожидая результатов своих бурных поисков, а голова марсианина с нетерпением выглядывала из-за моего плеча.
Слой почвы был тонким, фута четыре или меньше в глубину, а под ним лежала огромная глыба какого-то обожжённого металла. Теперь я знал. Это был космический корабль марсианина, спрятанный на некотором расстоянии от фермы, где Харви наткнулся на него. Вместо того чтобы неторопливо следовать по извилистой дороге, мы пересекли Канзас и оказались прямо на этом свеженасыпанном холме, из-под которого что-то взывало, взывало через мили пространства к марсианину. От цирка расстояние было слишком велико, чтобы расслышать его, но по мере того, как мы приближались к нему сквозь ночь, голос того, что скрывалось там, звучал всё сильнее, нарастал, пока не проник в мозг этого человека с планеты Марс и не призвал его и меня к себе.
Земля скрывала узкий люк в борту корабля. Когда отвалился последний заросший сорняками ком, я, точно зная его механизм, крутанул рукоятки, отвинчивая и отодвигая его в сторону. Я забрался в образовавшуюся щель, низко пригнувшись, прополз на четвереньках сквозь кромешную тьму ко второму скользящему люку, который закрылся за нами, и дальше в открытое пространство, где я мог выпрямиться и нащупать на стене какую-нибудь кнопку или выключатель, а затем повернуть его. Вспыхнул яркий свет. Мы были внутри марсианского космического корабля!
Как я ни старался, я так и не смог вспомнить ни одной детали из нагромождения приборов, которое меня окружало. Возможно, на мою память была наложена печать забвения, прежде чем марсианин покинул меня. У меня осталось только впечатление, что я нахожусь внутри огромного эмалированного шара, а в нём — масса бесшумных механизмов — огромные шины, идущие к лучевым трубкам, размеры которых превосходят мои самые смелые мечты, циферблат за циферблатом и клавишная панель за клавишной панелью, могучие механизмы движения и разрушения, а в центре — круглый экран из матового стекла, усеянный кнопками и рычажками — что-то вроде пульта управления. Но у дальней стены стоял огромный резервуар из голубоватого хрусталя, наполовину заполненный молочно-белой жидкостью. Я бросился к нему, руки с лихорадочной поспешностью сорвали герметичные крышки, и марсианин встревоженно склонился над моим плечом.
Наполовину погрузившись в жидкость, с крошечными синими губками и закрытыми глазами, там плавала миниатюрная копия человека с Марса! Мои руки осторожно поднесли его к лицу рядом с моим, затем быстро и уверенно перенесли его через сферу в другой шкаф, купающийся в розовом свете двойных трубок, положили его на подушку из мягкой голубой ткани и начали искусно манипулировать тонко градуированными циферблатами, установленными над аппаратом, регулирующими тепло, кислород, влажность. Несколько минут, долгих минут, мы смотрели на маленькую фигурку, такую неподвижную и белую, лежащую на голубой подушке. Затем его крошечные нити зашевелились, мерцая на холодном мертвенно-белом теле, губы снова стали пунцовыми, а глаза открылись, удивлённо огляделись по сторонам и остановились на нас.
Мгновение они рассматривали нас с мудростью, не подобающей ребёнку любой породы или планеты, взглянули в сторону и вернулись. В них зазвучал слабый призыв. В ответ мои руки снова забегали по циферблатам. Сбоку от шкафчика появились механические пальцы, протянули капсулу с какой-то бесцветной жидкостью, которую младенец проглотил. Очевидно, он был ещё недостаточно взрослым для более грубой диеты взрослого марсианина. Он снова внимательно посмотрел на нас, затем его глаза закрылись, и он заснул.
Теперь мы были в другом конце помещения и осматривали резервуар. Молочная жидкость стекала вниз, обнажая сеть тонких проводов, натянутых по всем стенкам резервуара. Марсианин изучал их из-за моего плеча, теребил то тут, то там, позволяя нескольким своим серым нитям поработать с ними. Затем он внимательно осмотрел приборную доску рядом с резервуаром, проверяя каждый циферблат и клавишу своими исследующими, проникающими нитями.