Потом дверь резко отворилась, раздались крики и топот.
Руки невидимых ангелов подхватили Брауна и потащили прочь. Последнее, что увидел Пол, было мертвенное лицо старика, отодвинувшееся назад. Повернув голову, он заметил, как рубашка на его плече окрашивается в красный цвет, и… потерял сознание.
Дело в том, что он боялся крови — как человеческой вообще, так и своей в частности.
Глава третья
— На самом деле вам удивительно повезло!
Доктор улыбнулся Полу той теплой обезоруживающей улыбкой, которая была бы уместной в большинстве других случаев. Но сейчас Пол с трудом сдержался, чтобы не ударить его по лицу.
— Да ладно! А вот мне показалось, что меня ударили ножом в плечо. Неужели я ошибся?
Пол решил ограничиться сарказмом. Ему вполне хватило одной жестокой стычки, чтобы затевать следующую. Кроме того, доктор производил впечатление искреннего человека, хоть и немного странноватого. Пол, конечно, всякого ожидал от дежурного хирурга в столь поздний час, но профессиональный энтузиазм, исходивший от медика, действовал ему на нервы. Особенно после того, как Пол узнал, что теперь у него семь швов на правом плече. Чтобы рука заживала, ее плотно забинтовали и надежно зафиксировали на перевязи.
Насколько понял Пол, его доставили на скорой из хосписа Святой Килды в отделение неотложной помощи при больнице Святой Екатерины. Судя по туману в голове, где-то на полпути ему, вероятно, дали сильное обезболивающее.
Двадцатисемилетний доктор Синха был родом из Индии. У себя на родине он получил полную лицензию на медицинскую деятельность, став третьим по успеваемости студентом в своей учебной группе. Тогда же он с честью сдал ирландские клинические экзамены и решил переехать сюда насовсем, поскольку решил, что в Ирландии живут очень дружелюбные люди. Английским языком после международной школы он владел лучше, чем кто-либо другой в этом здании.
Причина, по которой Пол все это знал, заключалась в том, что ему пришлось трижды выслушать терпеливые объяснения доктора Синхи пьяному мужу женщины со сломанной ногой, лежавшей в дальнем конце палаты.
Муженек — судя по всему, адвокат — потратил немало времени на попытки найти выход из сложившейся ситуации. Кажется, у них был запланирован лыжный отпуск, «никак не вязавшийся» со сломанной ногой его жены. С безграничным терпением, заменяющим индусам святость, доктор Синха полностью вошел в положение мужа и согласился, что в данном случае не помешает второе экспертное мнение. Теперь муженек сидел у постели жены в ожидании «настоящего доктора» и, вероятно, надеялся, что им окажется какой-нибудь его одноклассник — чтобы после обмена «тайными рукопожатиями» тот понизил диагноз до «легких синяков».
Наблюдая, как ловко доктор Синха общается с этим порождением Сатаны, Пол, естественно, проникся к Синхе симпатией. Однако оценка, которую добрый доктор дал по поводу его диагноза, качнула чашу весов в противоположную сторону.
— Да, повезло! — повторил доктор Синха. — Видите ли, задняя часть плеча — это действительно прекрасное место для удара ножом. Но если нож обойдет сухожилия вращательной манжеты, что я с удовольствием отмечаю в вашем случае, то вероятность необратимого повреждения весьма невелика.
— О… хорошо.
— Очень-очень хорошо. Но если бы сюда попала пуля, это было бы весьма прискорбно. В этой области проходит большая артерия и важные нервы, контролирующие руку, не говоря уже о суставе, который не восстановит ни один хирург. Такие новости были бы очень плохими.
— Рад слышать, — ответил Пол. — Может, дадите совет, в какую часть тела лучше всего получать пулю? Чисто ради интереса…
Он еще не понял, что доктор Синха совершенно не воспринимал сарказм.
— Глютеус максимус, очевидно. Ягодичная мышца. Выстрел, колотая рана — если будет выбор, каждый раз подставляйте задницу.
Очевидно, доктору доводилось участвовать в очень вежливых перестрелках.
— Когда я говорю «задница», то имею в виду ягодицы, а не…
— Супер, — перебил Пол. — Кажется, я понял.
Лицо Синхи вытянулось, и Пол вдруг почувствовал себя виноватым, словно только что уронил на пол жизнерадостного щенка.
— Простите, — сказал доктор Синха без прежнего энтузиазма. — У меня есть склонность чрезмерно возбуждаться при обсуждении медицинских вопросов. Это приводит к неподобающему поведению у постели больного.
— Ну, я бы так не сказал…