Фин долго смотрел на него, пытаясь погасить пламя гнева, которое разгоралось у него в душе. Он не собирался начинать, но… Это была неравная борьба.
— Знаешь, Дональд, я думаю, ты чертов ханжа.
Тот отшатнулся, как от пощечины.
— О чем ты говоришь?
— Думаешь, я не знаю, что Катриона была беременна, когда вы поженились?
Священник покраснел.
— Кто тебе рассказал?
— Но это правда, верно? Великий Дональд Мюррэй, свободный человек, любитель женщин, похерил все и обрюхатил девушку.
— Я не буду слушать такие слова в доме Господа.
— Почему? Это просто слова. Думаю, Иисус и сам умел ругаться. Да и ты, насколько я помню…
Дональд скрестил руки на груди.
— К чему ты ведешь, Фин?
— А вот к чему. Ты можешь совершить ошибку. Но если ошибется твоя девчушка или Фионлах — помоги им Бог. Ты дал себе еще один шанс, потому что тебя было некому судить. А своей дочери ты шансов не даешь. Почему? Фионлах недостаточно хорош для нее? Интересно, что думали о тебе родители Катрионы.
Священник побелел от гнева, его сжатые губы превратились в тонкую линию.
— Да, ты не устаешь судить других.
— Нет, это твоя работа, — Фин потыкал пальцем в потолок. — Твоя и Его. Я просто наблюдатель.
Он повернулся к выходу из ризницы, но Дональд схватил его. Сильные пальцы впились в плечо.
— Какого черта тебе надо, Фин?
Тот повернулся, высвободил руку.
— Думай, что говоришь, Дональд. Мы в доме Господа, помнишь? Тебе ли не знать, что кого-то из нас, и правда, ждут черти.
Глава пятнадцатая
В морге было холодно и мрачно. Это место хорошо подходило для мертвых. Ассистент в белом халате открыл один из ящиков холодильного шкафа, и Фин увидел удивительно хорошо сохранившееся лицо с мальчишескими чертами, коричневое от торфа. Это лицо принадлежало молодому человеку вряд ли старше Фионлаха.
Ганн кивнул ассистенту, и тот молча вышел.
— Это только между нами, мистер Маклауд. Если об этом кто-то узнает, я труп, — полицейский слегка покраснел. — Простите, само вырвалось.
— Не думай, что я не знаю, чего это тебе стоило, Джордж.
— Я знаю, что вы все понимаете. Но вы все равно попросили.
— Ты мог отказать мне.
Ганн согласно наклонил голову:
— Да, мог. Давайте быстрее, мистер Маклауд. Эксперт говорил, что разложение будет идти очень быстро.
Фин вытащил из кармана маленький цифровой фотоаппарат и сделал снимок лица трупа. Казалось, вспышка отразилась от каждой плитки. Фин сделал несколько снимков под разными углами, потом убрал фотоаппарат.
— Мне надо знать что-то еще?
— Несколько часов после смерти он лежал, завернутый в какое-то одеяло. Узор переплетения остался у него на спине, ягодицах, голенях и задней части бедер. Я жду фотографий от патологоанатома. А полицейский художник потом зарисует узор.
— Но у вас не с чем его сравнить?
— Да. Рядом с телом не нашли ничего — ни одеяла, ни одежды.
Ганн постучал в дверь, ассистент вернулся и закрыл шкаф. Неизвестный молодой человек, найденный в болоте, снова погрузился во тьму.
Снаружи ветер принялся трепать брюки и куртки мужчин. Порывы ветра несли водяную пыль, но до дождя было далеко. Солнце еще прорывалось сквозь облака, но его быстро закрывали новые тучи. На вершине холма возводили пристройку к больнице. Ветер доносил шум дрелей и перфораторов; светоотражающие оранжевые жилеты и белые шлемы строителей блестели на солнце.
После того, как мы ощутим присутствие смерти, непременно наступает момент внутренней тишины. Мы заново осознаем то, что сами смертны. Двое мужчин молча сели в машину Ганна и просидели так около минуты. Наконец Фин спросил:
— Джордж, а у меня есть шансы получить копию отчета о вскрытии?
Он слышал, как Ганн резко втянул воздух.
— Господи, мистер Маклауд!
Фин повернулся к нему:
— Если не можешь, так и скажи.
Сержант сердито уставился на него, дыша сквозь стиснутые зубы.
— Посмотрим, что получится сделать, — и добавил голосом, полным иронии:
— Чем еще я могу вам помочь?
Фин улыбнулся и поднял камеру:
— Скажи мне, где я могу распечатать снимки.
Фотосалон Малькольма Дж. Маклауда размещался на Пойнт-стрит, в доме, покрытом штукатуркой с каменной крошкой. Пойнт-стрит иначе называли Теснина. Здесь многие поколения подростков острова собирались, чтобы выпить, подраться, покурить травку и пофлиртовать. Ветер доносил запах горячего масла и жареной рыбы из ресторанчика неподалеку.