— Идем, Джонни! — и мы, не одеваясь, спустились на пляж, проскакали по песку и забежали в море.
Ледяная вода расплескалась по горячей коже, и я на секунду забыл, как дышать. Мы оба не смогли сдержать крик. Хорошо, что рядом с пляжем не было обитаемых домов, иначе нас бы кто-нибудь услышал. Удивительно, что этого не произошло. Наши крики должны были разнестись по всему острову.
— Черт меня дери! — закричала Кейт в темноте.
— Ну, я-то тебя отодрал, — ухмыляясь, сказал я.
Мы побрызгались, выбежали на пляж и кинулись к развалинам дома. Там покатались по траве, чтобы обсохнуть, и снова оделись. Кожа у нас горела, и мы не чувствовали холода. Лежали, обнявшись, и смотрели на звезды — запыхавшиеся, потрясенные, как будто первыми на Земле открыли для себя секс. Мы долго молчали, потом я спросил:
— Так что ты хотела мне показать?
Кейт смеялась очень долго. Я приподнялся на локте и с удивлением смотрел на нее:
— Что тут смешного?
— Когда-нибудь ты поймешь, большой мальчик, — все еще смеясь, сказала она.
Я снова прилег рядом с ней. Обида на то, что я не понял ее шутки, быстро рассеялась. Взамен пришло всеобъемлющее чувство любви, желание обнять и защитить Кейт, сделать так, чтобы с ней ничего не случилось. Она уткнулась лицом мне в шею, обняла меня, закинула на меня ногу; я лежал, смотрел на звезды и чувствовал, что быть живым — это большое счастье.
Я поцеловал макушку Кейт и спросил:
— Почему ты говоришь, что это — Пляж Чарли?
— Здесь высадился Красавчик принц Чарли, когда приплыл собирать армию для похода против англичан во время Якобинского восстания 1745 года, — ответила она. — Нам это в школе рассказали.
В следующие недели мы несколько раз встречались, приходили на развалины старого дома и занимались любовью. Стояла хорошая весенняя погода, и чувствовалось, как океан становится менее холодным — конвейерная лента Гольфстрима несла теплую воду в Северную Атлантику. Так было до той ночи, когда разразилась буря и все пошло не так.
В тот вечер мы должны были, как обычно, встретиться с Кейт. Но во второй половине дня ветер поменялся, на горизонте появились темные тучи. Ближе к вечеру они дошли до острова. Поднялся ветер силой восемь баллов, а то и девять. Он гнал дождь практически горизонтально. Дым задувало в трубу, и в нашей гостиной в тот вечер было невозможно дышать. В итоге мы рано разошлись спать — еще даже не стемнело.
Я долго лежал, смотрел в потолок и думал, что делать. Я договорился встретиться с Кейт, и отменить встречу было нельзя. Заняться любовью мы сегодня не сможем, но на встречу я должен прийти — хотя бы потому, что может прийти она. Я просто не мог заставить девушку в такую погоду стоять у пирса в одиночестве. Так что я ждал, поглядывая на часы, стрелки которых светились в темноте. Но вот пришло время идти. Я вылез из постели, оделся и вытащил непромокаемый комбинезон из-под кровати, где припрятал его ранним вечером. Я поднимал раму окна, когда из темноты раздался голос Питера. Он говорил громче обычного, чтобы его было слышно за ревом бури:
— Куда ты идешь?
У меня чуть сердце не остановилось. Я повернулся к брату, чувствуя, что начинаю закипать:
— Неважно, куда я иду! Спи дальше.
— Но Джонни, ты никуда не ходишь без меня!
— Говори потише, бога ради! Повернись на другой бок и представь, что я рядом. Я вернусь, ты и оглянуться не успеешь.
Я толкнул раму вверх и вылез наружу, под дождь. Повернулся закрыть окно и увидел обращенное ко мне бескровное лицо Питера. Он сел в постели, напуганный, ничего не понимающий. Я закрыл окно и надел капюшон, спасаясь от дождя.
Сегодня нельзя было просто сбежать вниз по склону холма. Приходилось искать путь среди камней и высокой травы в полной темноте. Сильный ветер не переставая плескал мне в лицо дождем. Наконец я вышел на тропинку, ведущую к пирсу, и смог двигаться немного быстрее. Внизу Кейт не было. Шел прилив, и ни в бухте, ни на берегу укрыться было нельзя. Волны с оглушительным шумом разбивались о скалы. Дождь и брызги от волн, разбивающихся о пирс, промочили меня насквозь. Я чувствовал, что одежда под комбинезоном мокрая. Глядя в темноту, я думал, как долго мне ее ждать и есть ли в этом смысл. Выходить из дома в такую ночь было безумием. Понятно же, что во время бури Кейт не придет сюда!