Фин вежливо отказался.
— Для меня еще рановато.
— Для глоточка виски никогда не рано, мистер Маклауд. Я дожил до своих лет не потому, что пил молоко! — он ухмыльнулся и прошел к старой конторке с откидной крышкой. В ней обнаружилась целая коллекция бутылок. Священник выбрал одну и налил себе немного. — Вы точно не соблазнитесь?
Фин улыбнулся.
— Нет, спасибо.
Старик вернулся к столу, сделал крохотный глоток.
— У вас есть образец того, что вы ищете?
— Есть.
Фин достал из сумки факс от Ганна и положил его на стол, поверх ткани. Священник принялся рассматривать его.
— Да, это узор с Эрискея, — сказал он. — Где вы это взяли?
Бывший полицейский замялся.
— Это зарисовано с отпечатка, оставленного одеялом или ковриком. Чем-то вязаным.
Священник кивнул.
— Мне потребуется время, чтобы сравнить это с моими образцами. Раз от виски вы отказались, сделайте себе чаю, — он кивнул в сторону плиты. — Да, и присядьте к огню. Я бы предложил вам Библию, — тут он хитро улыбнулся, — но боюсь, для таких крепких вещей еще рановато.
Фин сидел у камина с кружкой сладкого черного чая и смотрел на пляж из маленького, заглубленного окна. Интуиция говорила ему, что перед ним место преступления. Именно здесь был убит молодой человек, тело которого вытащили из болота на Льюисе. Фин до сих пор не знал, как его звали. Но ему казалось, что ветер шепчет: он подошел уже близко к ответу.
— Мистер Маклауд?
Он обернулся к столу. Старик-священник улыбался.
— Я, кажется, нашел автора этой работы.
Фин встал, подошел к столу и сразу увидел старую черно-белую фотографию эрискейского джерси. Она была очень четкой; положив ее рядом с факсом Ганна, можно было провести прямое сравнение двух узоров. Священник указал все точки совпадений. Их был слишком много, чтобы оставались какие-то сомнения. Оба узора были сделаны одной рукой; можно сказать, они были идентичны.
Фин ткнул пальцем в факс:
— Но это был не свитер.
— Верно, — священник задумчиво покивал. — Я думаю, это было покрывало из сшитых вязаных квадратов. Очень теплое, кстати.
Он проследил пальцем прямой угол одного из квадратов. Фин подумал, что мертвецу тепло ни к чему.
— Вы так и не сказали, откуда у вас это.
— Боюсь, что пока я не имею права вам сказать.
Священник кивнул с привычным фатализмом человека, вся жизнь которого была построена на вере.
Фин больше не мог сдерживать любопытство.
— Скажите, чей это узор?
Старик перевернул фотографию. На обратной стороне была аккуратная надпись выцветшими чернилами: «Мэри-Энн Джиллис». И дата: 1949.
Руины фермерского дома стояли высоко на склоне холма. Они почти терялись в высокой, клонящейся под ветром траве. Верхняя часть дома давно обрушилась. На месте двери зияла пустота между двух крошащихся стен. Маленькие заглубленные оконные проемы по обе стороны от двери остались нетронутыми, хотя стекол и рам в них не было. Печные трубы время пощадило; на одной даже остался высокий желтый керамический горшок. В траве виднелись фундаменты других строений: сарай, в котором держали животных; амбар, где хранили сено зимой. Полоска земли, на которой растили траву, тянулась вниз по склону, до самой дороги. На ее дальней стороне вода маленькой бухты отражала солнце. За ней виднелся залив. По синему небу мчались облака, их тени бежали следом по земле. У дороги стоял небольшой белый дом. В его маленьком, открытом всем ветрам саду цвели весенние цветы. Их красные и желтые головки на высоких стеблях качались под порывами ветра.
Отсюда была отлично видна гранитная церковь, стоявшая на холме напротив. Та самая, которую построили на заработок от продажи улова за одну ночь. Церковь больше ста лет определяла, как живет остров, да и сейчас не сдавала позиций.
Фин прошелся по руинам фермерского дома. Он смотрел под ноги, чтобы не споткнуться о камни среди высокой травы. Вот она, ферма семьи Джиллис, которую Мораг Мак-Эван показала ему вчера. Здесь жил мальчик по имени Дональд Джон, которого порол за непослушание директор школы в Далибурге. Жила здесь и Мэри-Энн Джиллис. Покрывало ее работы отпечаталось на коже молодого парня, которого вытащили из торфяного болота на острове Льюис в четырех часах пути отсюда. Нет, больше, подумалось Фину. В то время, когда его похоронили, дороги были куда хуже, дамб было мало, а паромные переправы занимали больше времени. Для жителей Эрискея остров Льюис был на краю света.
Внимание Фина привлек автомобильный гудок. Он покинул руины и осмотрелся, стоя по колено в траве и желтых цветах. Розовый «мерседес» Мораг стоял рядом с его машиной у подножия холма. Крыша была опущена, и Мораг махала ему. Фин начал спускаться, осторожно преодолевая участки болотистой почвы, которая мягко подавалась под ногами. Дино приветственно залаял со своего обычного места на коленях хозяйки.