— Один момент, пажалста. — Человечек вытянул руку, в которой держал сигару, и выставил ладонь, точно останавливал машину. — Один момент. — У него был удивительно мягкий, монотонный голос, и он не отрываясь смотрел; на юношу. — А не заключить ли нам пари? — Он улыбнулся, глядя на юношу. — Не поспорить ли нам, так ли уж хорошо работает ваша зажигалка?
— Давайте поспорим, — сказал юноша. — Почему бы и нет?
— Вы любите спорить?
— Конечно, люблю.
Человечек умолк и принялся рассматривать свою сигару, и, должен сказать, мне не очень-то было по душе, как он себя ведёт. Казалось, он собирается что-то извлечь из всего этого, а заодно и посмеяться над юношей, и в то же время у меня было такое чувство, будто он вынашивает какой-то тайный замысел.
Он пристально посмотрел на юношу и медленно произнёс:
— Я тоже люблю спорить. Почему бы нам и не поспорить насчёт этой штуки? Хорошо поспорить.
— Погодите-ка, — сказал юноша. — На это я не пойду. Но двадцать пять центов могу поставить, или даже доллар, или сколько это будет в пересчёте на местные деньги, — сколько-то шиллингов, кажется.
Человечек махнул рукой.
— Послушайте меня. Давайте весело проводить время. Давайте заключим пари. Потом поднимемся в мой номер, где нет ветра, и я спорю, что вы не сможете щёлкнуть своей зажигалкой десять раз подряд и хотя бы раз она не загорится.
— Спорим, могу, — сказал юноша.
— Хорошо. Отлично. Так спорим, да?
— Конечно, я ставлю доллар.
— Нет, нет. Я поставлю кое-что побольше. Я богатый человек и к тому же азартный. Послушайте меня. За гостиницей стоит моя машина. Очень хорошая машина. Американская машина из вашей страны. «Кадиллак»…
— Э нет. Постойте-ка. — Юноша откинулся в шезлонге и рассмеялся. — Против такого мне нечего выставить. Это безумие.
— Вовсе не безумие. Вы успешно щёлкаете зажигалкой десять раз подряд, и «кадиллак» ваш. Вам бы хотелось иметь «кадиллак», да?
— Конечно, «кадиллак» я бы хотел. — Улыбка не сходила с лица юноши.
— Отлично. Замечательно. Мы спорим, и я ставлю «кадиллак».
— А я что ставлю?
Человечек аккуратно снял с незажженной сигары опоясывавшую её красную бумажку.
— Друг мой, я никогда не прошу, чтобы человек ставил что-то такое, чего он не может себе позволить. Понимаете?
— Ну и что же я должен поставить?
— Я у вас попрошу что-нибудь попроще, да?
— Идёт. Просите что-нибудь попроще.
— Что-нибудь маленькое, с чем вам не жалко расстаться, а если бы вы и потеряли это, вы бы не очень-то огорчились. Так?
…— Например, что?
— Например, скажем, мизинец с вашей левой руки.
— Что? — Улыбка слетела с лица юноши.
— Да. Почему бы и нет? Выиграете — берёте машину. Проиграете — я беру палец.
— Не понимаю. Что это значит — берёте палец?
— Я его отрублю.
— Ничего себе ставка! Нет, уж лучше я поставлю доллар.
Человечек откинулся в своём шезлонге, развёл руками в едва заметно презрительно пожал плечами.
— Так-так-так, — произнёс он. — Этого я не понимаю. Вы говорите, что она отлично работает, а спорить не хотите. Тогда оставим это, да?
Юноша, не шевелясь, смотрел на купающихся в бассейне. Затем он неожиданно вспомнил, что не прикурил сигарету. Он взял её в рот, заслонил зажигалку ладонью и щёлкнул. Фитилёк загорелся маленьким ровным жёлтым пламенем руки он держал так, что ветер не задувал его.
— Можно и мне огонька? — спросил я.
— О, простите меня, я не заметил, что вы тоже не прикурили.
Я протянул руку за зажигалкой, однако он поднялся и подошёл ко мне сам.
— Спасибо, — сказал я, и он возвратился на своё место.
— Вам здесь нравится? — спросил я у него.
— Очень, — ответил он. — Здесь просто замечательно.
Снова наступило молчание; я видел, что человечку удалось растормошить юношу своим нелепым предложением. Тот был очень спокоен, но было заметно, что что-то в нём всколыхнулось. Спустя какое-то время он беспокойно заёрзал, принялся почёсывать грудь и скрести затылок и, наконец, положил обе руки на колени и стал постукивать пальцами по колонным чашечкам. Скоро он начал постукивать и ногой.
— Давайте-ка ещё раз вернёмся к этому вашему предложению, — в конце концов проговорил он. — Вы говорите, что мы идём к вам в номер, и если я зажгу зажигалку десять раз подряд, то выиграю «кадиллак». Если она подведёт меня хотя бы один раз, то я лишаюсь мизинца па левой руке. Так?
— Разумеется. Таково условие. Но мне кажется, вы боитесь.