Молодой человек стоял у самого окна, прислонившись к подоконнику и, слегка наклонив голову, с таким же волнением смотрел на неё. Кажется, они сами не ожидали, что произведут друг на друга такое впечатление. Длинная чёлка юноши падала на глаза. Он был абсолютно ошеломлён.
Их разделяла комната, белая, холодная, неживая; суетящиеся люди, голоса, звуки. Всё это расплывалось в их сознании. Неясные светлые пятна мелькали где-то рядом. Всё стало неважно, всё, кроме этих чувств, чувств, которые приходят всего один раз в жизни, но живут в человеке, в его сердце до самой смерти.… А может быть и дольше. И они пришли. Но ни Эльвин, ни этот модой человек у окна ещё никогда не чувствовали этого, и не понимали, что сейчас происходит в их сердцах, не знали, что отныне их покой потерян навсегда…
Сердце у Эльвин бешено колотилось, дыхание замерло. Но, через несколько секунд, одна расшалившаяся нить мыслей так сильно стянула её разум, что голова закружилась, и она, наконец, оторвала от молодого человека затуманенный взгляд. Она вся пылала. Она вся как будто разом поменялась. Но стала собой.
«– Да что со мной такое? – Подумала Эльвин в полной растерянности. – Я совершенно потеряла контроль над собой! И над своими мыслями…»
Всё произошло так молниеносно, так быстро, что Эльвин не в силах была сосредоточиться до конца, придти в себя, и это было совершенно на неё не похоже. Но что ещё за «всё»? Что вообще произошло? Она до сих пор не могла понять. Эльвин выпрямилась, попыталась придать лицу его обычное выражение и даже вспомнила, что хотела зайти в последний закуток, как ни с того ни с сего, её голова сама повернулась в сторону окна. Молодой человек кажется, тоже не мог понять, почему простой взгляд мог так обескуражить его и выглядел очень растерянным. Он поправил свой тёмно-синий пиджак в белую узкую полоску, который был явно на несколько размеров больше, и тоже попытался придать лицу равнодушное выражение, но не смог. Легко тряхнув головой и пригладив на бок длинную чёлку, он снова поднял глаза на Эльвин, и Эльвин, которая сразу заметила этот пристальный взгляд, стало жутко неловко.
«– Это уже нехорошо. Девушке не пристало так открыто разглядывать молодых людей. – Подумала она, уверенно направляясь к последнему закутку в магазине, где ещё не была. – Да что со мной, в самом деле?!» – С отчаянием воскликнула она про себя, услышав, как прыгает сердце, но так и не смогла ответить на этот вопрос.
Добравшись до закутка, Эльвин втиснулась между коробками и зеркалом, а потом юркнула за шкаф, так как только там было достаточно места, чтобы стоять и ничего не задеть.
Узкая комната была сплошь заставлена всевозможной белой мебелью и походила на склад. Длинная жёсткая кровать с великим множеством ножек в виде копыт занимала основную часть всего пространства. На ней лежал белый матрас, белая подушка и белое одеяло. У противоположной стены одна на другой были наставлены всевозможные тумбы, ящики без ручек, на них лампы, картины, вазы.
Всё это как попало было сдвинуто в кучу и напоминало гору белого мусора. Эльвин без интереса оглядела малюсенькую комнатку.
– Почему тут всё белое? – Подумала она вслух. – И как продавцы могли настолько безалаберно отнестись к такой дорогой мебели?
Эльвин наклонилась и покрутила в руках несколько крошечных ценников. Да уж. Обойдя все, что здесь было, Эльвин так и не смогла найти ничего примечательного, и для неё до сих пор оставалось загадкой, кому нужна эта «лучшая мебель из новых коллекций»? Может всё дело в цвете? В этом бело–сером тоне? И всё так непонятно, уныло, неопрятно. Странный магазин. Пустой, несмотря на свою перегруженность. Скучный.
Снова протискиваясь между зеркалом, Эльвин вдруг увидела своё отражение.
«– Да я сама-то вся в белом! – Заметила она и усмехнулась.
Когда она прошла в гостиную, её сердце, почему-то замерло, а взгляд сразу упал на окно. Молодой человек всё так же стоял, прислонившись к подоконнику. Его заслоняли несколько покупателей, но Эльвин смогла заметить, что его голова опущена и, кажется, занята глубокими раздумьями.