Стена из деревянных панелей слева от меня громко скрипела, выпячиваясь внутрь, старое дерево неимоверно растягивалось, вытесняемое невообразимым давлением извне нашей трёхмерной реальности. Пол вспучился в центре, подобно чудовищному нарыву, а потолок выпирал вниз. Теперь все стены кричали, устремляясь внутрь, к Сердцу. Что-то прокладывало себе путь в Святилище, из какого-то высшего или низшего измерения, из какого-то места, что вне нашего постижения. И слой за слоем все многочисленные слои защит, которые семья установила вокруг Сердца, рассыпались и разлетелись, как дешёвые петарды.
Семейные маги находились сейчас в комнате, сгрудившись вокруг Сердца, произнося заклинания и размахивая древними талисманами, пытаясь перестроить защиту. Рядом с ними работали семейные учёные, управляя эзотерическими конструкциями причудливой технологии, некоторые из которых выглядели так, будто их притащили прямо из экспериментальных лабораторий. В воздухе потрескивали всевозможные энергетические поля, но всё равно ужасное присутствие окружало нас, обрушиваясь на нас отовсюду.
И наконец, это прорвалось. Что-то внезапно появилось в комнате рядом с нами; вернее - НИЧТО. В воздухе перед Сердцем висел Absence, Пробел, ужасная Пустота.
Я не мог видеть или слышать это, но я чувствовал это на уровне, не имеющем ничего общего с чувствами. Как будто какая-то ужасно древняя, возможно, даже дочеловеческая часть меня узнала это. Водоворот духа; дыра в самой реальности. Оно пульсировало, как большое, порочное сердце, а затем протягивало руку и просто высасывало плоть из ближайших к нему членов семьи. Мы потеряли дюжину мужчин и женщин в одно мгновение, мясо и кровь отрывались от их костей, целые органы летели по воздуху в Пустоту, чтобы создать тело, придать ему форму в этом мире. Кровавая масса органов и мышц сошлась вместе, плоть сливалась с плотью, создавая тело, форма которого не имела смысла, чтобы вместить и удержать ужасную тварь, которая пробила себе путь извне. Окровавленные, исковерканные кости были разбросаны по полу, вместе с дюжиной золотых Торков. Людей расщепляло и расщепляло, повсюду, даже когда они отступали.
- Броня! - крикнул Джеймс. - Все! Немедленно!
Мы все произнесли Слова, и живая броня облепила нас, золотая и великолепная, закрывая нас от притяжения Пустоты. Впервые я снова почувствовал себя здравомыслящим и человеком, способным ясно мыслить, мой дух больше не был запятнан присутствием того, что было перед нами. Там, где раньше была пустота, появилось новое огромное существо. Оно выглядел так, словно состояло из раковых наростов, словно смертельная болезнь обрела форму. Оно было алым и пурпурным, с выпуклыми тёмными венами, и влажно блестело. Неровные ряды человеческих глаз, не мигая, смотрели из мясной массы, которая могла быть лицом. Оно возвышалось под прогнувшимся потолком, огромное, как десять человек, от его центральной массы исходили какие-то конечности, но его форма, размеры и атрибуты не имели никакого смысла. Я почувствовал, как его внимание переключилось с семьи на Сердце, и я ощутил ужасную эмоцию, в форме, которая могла быть яростью, или голодом, или потребностью в насилии. Оно двигалось к Сердцу, продвигаясь вперёд, как улитка, и свет великого алмаза, казалось, мерцал и уменьшался от близости этого существа.
- Остановите! - крикнул Джеймс. - Не позвольте ему коснуться Сердца!
Сержант-ат-Армс уже открыл огонь из двух стволов.
Джеймс бросился вперёд, с близкого расстояния всаживая пули в кровоточащую фигуру, и я был рядом с ним, стреляя из своего игольчатого пистолета. Все остальные в Святилище открыли огонь по фигуре из всего имеющегося у них оружия, пробиваясь вперёд с пренебрежением к собственной безопасности, чтобы защитить Сердце. Маги проклинали - посылали проклятия, учёные стреляли странными энергиями из странного оружия; и всё это не приносило никакой пользы. Кровавая форма поглощала наши пули и всё остальное с одинаковым безразличием, медленно, но неумолимо приближаясь к Сердцу. Золотые бронированные руки, способные пробить стены или раздробить сталь, били по мясистой массе, а она просто игнорировала нас. Бронированный мужчина вызывающе встал на её пути. Алая форма втянула его в себя и выплюнула с другой стороны. Он слабо бился на полу, крича, как новопроклятый.
Я схватил Джеймса за руку и заставил его посмотреть на меня. - Отзовите их! Они слушаются вас. У меня есть идея! Он посмотрел на меня, а затем отрывисто кивнул и приказал семье разойтись. Мгновенно все отступили. Они доверились Джеймсу там, где почти наверняка не доверились бы мне.
Джеймс выжидающе посмотрел на меня. Я протянул руку сквозь броню на боку, достал из кармана портативную дверь, активировал и швырнул её на путь кровавой фигуры, когда она рванулась вперёд, точно так же, как это было с Хайдом в “Волчьей Голове”. Портативная дверь аккуратно встала на место, несколько раз сверкнула и зашипела, а затем просто замерла на месте, бездействуя. Я использовал её слишком часто. Батарея разрядилась. Джеймс всё ещё смотрел на меня. Я не мог видеть его лица за сверкающей золотой маской, но я мог угадать его выражение. Он доверился мне, а я его подвёл. Я оглянулся на форму. Это было почти у Сердца.
Я крепко задумался, отчаянно оглядывая Святыню в поисках вдохновения, и тут мой взгляд упал на дюжину Торков, валявшихся на полу, оставшихся после того, как с их владельцев содрали плоть, чтобы создать кровавую форму. Я рванулся вперёд, схватил в горсть золотые обручи, поднял свой золотой кулак и ударил Торками прямо в тёмно-жилистый - раковый бок твари. Я протолкнул их глубоко в массу, отпустил Торки, а затем попытался вытащить руку; но она застряла. Ужасный холод, духовный и телесный, пополз по моей руке. Кажется, я закричал. И тут Джеймс оказался рядом со мной, изо всех сил дёргая за мою зажатую руку. На ужасно долгий миг даже наших общих сил не хватило, а затем моя рука вырвалась из кровавого месива, и мы оба отшатнулись назад.
Я прокричал вслух Слова, активирующие живую броню, Слова, которые мы обычно произносим только субвокально, и пять Торков внутри кровавой формы активировались. Все сразу. Внутри раковой массы Торки делали то, на что они были запрограммированы. Они идентифицировали своих владельцев, или в данном случае то, что от них осталось, и заключали их в живую броню. Золотые лепестки вырвались из красно-фиолетовой фигуры и рассекли её на куски. Кровавая масса сопротивлялась, пытаясь сохранить целостность принятой формы, но продвижение Торков было неумолимо. После начала их трансформации никто и ничто не могло остановить их. Кровавая фигура рухнула, и беззвучный вой ярости на мгновение заполнил наши головы, когда тварь Извне отрезало от нашей реальности и она разорвала на ней свою хватку.
На полу перед Сердцем в ужасном противоестественном виде окружённые кусками окровавленного мяса лежали пять золотых доспехов. Я не хотел думать о том, что там, внутри. Гнетущее ощущение вторгающегося Присутствия исчезло. Колокола и сирены смолкли, и благословенная тишина наполнила Святилище. Один за другим все мы снимали броню, золотые формы уступали место мужчинам и женщинам с шокированными, потрясёнными лицами. Джеймс похлопал меня по плечу.
- Молодец, Эдди. Прекрасная идея.
Люди начали медленно выходить из комнаты. Сердце было в безопасности. Все вернулись к своим обычным, повседневным обязанностям. Некоторые были в шоке; некоторым требовалась помощь.
Некоторые были откровенно разгневаны или напуганы, потому что Холл больше не был тем безопасным местом, которым он всегда был раньше. Некоторые плакали из-за потери друзей или близких. Их нельзя было винить. Большинство членов семьи никогда не участвовали в полевых выходах, не участвовали в акциях, не видели крови, страданий и смерти, что является базисом работы и существования Друдов. Сегодня ночью в четырёх крыльях-корпусах будет много снотворного и плохих снов.
Сержант-ат-Армс уже привлёк к работе несколько наиболее жестокосердных душ, и началась расчистка территории. Он даже не посмотрел на меня. Возможно, я только что спас положение, и Сердце, и, может быть, всю семью, но он всё ещё не доверял мне. И никто из остальных не поздравил меня, когда они уходили. Большинство даже не смотрели на меня. Никто из них не хотел, чтобы их видели разговаривающими со мной, не хотели даже подходить слишком близко к человеку, который отвернулся от семейных традиций и ответственности, чтобы моя независимость не повлияла на них. Джеймс специально встал рядом со мной, его рука всё ещё лежала на моём плече. Все уважали Серого Лиса.