Элияху немного полегчало, и он заметно повеселел, когда узнал, что скоро станет дедушкой. В ожидании первого внука или внучки он постоянно шутил, что девочки – это хорошо, весело и красиво, но хочется иметь в доме хоть одного вредного и чумазого мальчишку-хулигана. Поэтому, когда на свет появился рыженький и толстенький Рошка, радости новоиспечённого деда не было предела. Впрочем, достаточно быстро Элияху снова как-то потух. У него болело всё тело, мучила лихорадка, от боли он не мог спать, злился и приходил в ярость, что отнимало у него последние силы. Многочисленные лекарства, которые ему прописывали, почти не приносили облегчения.
Когда камердинер провёл Дария в спальню больного диктатора, тот сидел на подоконнике, как мальчишка, поджав левую ногу, и смотрел в окно на пристань и озеро.
– Присаживайся, – приказал Элияху тоном, не терпящим возражений.
Дарий оглянулся. Большая комната оказалась практически пустой. Одну стену занимал большой, длиной не менее пяти метров, шкаф, светлые деревянные дверцы которого были украшены массивной композицией тёмно-серых кованых элементов – повторяющегося орнамента из сложно переплетённых стилизованных стеблей и листьев. Небольшой столик с такими же завитыми металлическими ножками и светлой поверхностью стоял возле длинной и широкой кровати с разобранной постелью, на которую Дарий не решился сесть. Элияху нетерпеливо указал место возле себя, на подоконнике.
В тот вечер Дарий не сказал и нескольких десятков слов. Он только слушал и слушал друга, который рассказывал о своей жизни в старом мире. Не жаловался, не сетовал. Хорошо рассказывал, местами даже забавно – Дарий весело смеялся, переспрашивал, удивлялся некоторым деталям быта и особенностям отношений. Тогда он впервые осознал, что диктатор, которого он считал ровесником, на самом деле по крайне мере лет на пятнадцать его старше. Темнота давно спустилась на город и озеро, но они не включали освещение, довольствуясь светом фонарей в парке. Значительно позже он понял, что лишённый какой-либо сентиментальности Элияху в тот вечер выдал ему практически всю свою «потустороннюю» историю. Не жене, не дочкам, не зятю-умнице, а ему – тому, кто сможет запомнить, понять и, когда придёт время, простить.
Прощаясь, диктатор неожиданно выдал:
– Ты патронов к своему пистолету так и не нашёл? Всё-таки яд – это не мужское решение вопроса. Да не дёргайся ты. Я ещё немного потерплю, но сколько смогу вытерпеть – не знаю.
Однако буквально через несколько дней, когда Дарий рискнул поинтересоваться его самочувствием, Элияху широко улыбнулся и сказал:
– Не волнуйся. Я решил жить долго и счастливо.
К моменту помолвки Ро и Эстер Элияху давно подал в отставку и появлялся в главном здании резиденции время от времени, когда хотел побыть в одиночестве в своих апартаментах. За годы, что прошли от того ночного разговора до дня помолвки, Дарий больше не слышал от друга ни единой жалобы. Те восемнадцать лет – это налаженная работа службы безопасности со штаб-квартирой в Новой Самарии, поближе к местам возникновения большинства инцидентов, это новый судостроительный завод, построенный в нескольких километрах от резиденции, это изобретение необычных вертолётов, похожих на летающие тарелки, это блистательный и благополучный красавец Элияху на своих парадных портретах и на улицах города, где любой желающий, соблюдая порядок и очередь, мог пообщаться с диктатором напрямую. Что произошло после их ночного разговора, Дарий так и не понял.
Ситуация резко изменилась после помолвки. Он прилетел тогда в Новый Иерусалим вместе с Талмаем, его женой Бет и дочерью Эстер. Девочку он прекрасно знал – она была одной из его учениц. Стройная точёная фигурка, огромные карие глаза, пухлые капризные губки – само очарование и совершенство. Скромна, умна, всё схватывает на лету и… своего не упустит. На фоне праздника, как посторонний, холодный и спокойный Ро, говорящий неприятным ровным голосом. Дарий мог бы списать его поведение на чрезмерное волнение, если бы не знал жениха и невесту много лет. Неужели Роувем передумал и теперь по каким-то причинам не может отказаться от свадьбы? Глупости. Ребята знакомы не менее пяти лет, дружили, встречались с разрешения родителей, решили пожениться самостоятельно, их никто не подгонял.