— Ты говоришь, как моя мать.
— Это что, плохо? Я тебе так скажу…
— Что? — Она перебила его, смотря глазами ребенка. Наивного ребенка. Хотя однажды им и приходилось охотиться вместе, он все равно чувствует, что должен заботиться о ней. Улыбнулся, когда узнал эту сцену…
— Забудь.
— Нет, продолжай.
— У тебя все впереди. Нормальный человек такую жизнь не выберет. Отец приучил меня к ней с детства, и я об этом жалею.
— Ты любишь охоту.
- Я слегка чокнутый. — На лице обоих играла улыбка. Вызванная чем?
— А, может быть, я тоже. — Парень прикусил губу. Он бы хотел ее поцеловать, непременно, ему бы хотелось это сделать… Но он не мог… Почему? Потому что он охотник и обречь кого-то на любовь к себе он не хотел, потому что в любой момент он может умереть и никогда больше не вернуться.
— Твоя мама для тебя хочет другое будущее. Цени эти возможности. Не разбрасывайся ими. Потом не подберешь.
Продолжив свое похождение по коридору, в поисках маньяка, они чувствовали, как напряжение растет. Но детекторы ЭМП не были ни громче, ни тише, они оставались такими же. Почувствовав холод, который с каждой миллисекундой нарастал, Джо резко обернулась. Взгляд пал на вентиляционную решетку. Дыхание участилось, стало гораздо страшней, но Дин вовремя вернулся.
— Что?
— Не знаю. — Она почувствовала как к ней приближается кто-то, кто сможет спасти ее от чего угодно. С кем она будет в безопасности. Кто придет за ней на другой конец света, сегодня, она впервые почувствовала действительную тягу к нему. Как к парню.
— Чуешь запах? — Парень вышел на свет, оглядываясь.
— Это что, утечка газа?
— Нет, что-то другое. — Они оглядывались, пока детекторы издавали ужасные звуки. — Знакомый запах. Но я не могу определить. — Джо опустилась на корточки перед решеткой и прижала прибор ЭМП ближе. В напрягающей тишине он запищал, загорелся красными огоньками.
— Аллилуйя, твой первый призрак. — Довольно улыбнулся Винчестер, но тут же сбросил улыбку.
— Он в шахте. — Дин присел прямо рядом с Джо, так, что они касались друг друга, достал фонарик и посветил в темноту.
— Держи. — Быстро передал один из двух источников свет (первый из которых — единственная лампочка на весь коридор), и открутил ту самую решетку. Что-то его напрягало. Он заглянул куда глубже. — Там что-то есть, — С этими словами он просунул руку в неизвестность, ухватился за что-то твердое. Пока он ощупывал место, девушка была к нему очень близко. Ему стоило только на секунду повернуть голову, как он расхотел возвращаться к поискам. Ее запах его одурманил, духи заполняли все пространство, а глаза светились даже при гадком освещении. Однако ему пришлось вернуться в реальность, потому что вытащив руку из шахты, он вытащил еще и пучок женских волос, вырванных вместе с куском головной кожи. — Кто-то коллекционирует сувениры. — Запах нереальный.
Комментарий к -8.2—
Non nocere omnibus. - Совсем не больно.
========== -8.3- ==========
Дин спал в кресле, в непонятной позе. Разбудил его достаточно знакомый звук — звук сирен полицейской машины. Открыв глаза, он почувствовал солнечный свет на своем лице.
— С пробуждением. — Улыбка, знакомый голос, Винчестер тут же спросил о том, где его брат. — Пошел за кофе.
Снова Харвелл вертела в руках эту зубочистку, Дин с трудом сел на кресле, кряхтя, бормоча под нос: «спина».
— Ну, а как тебе спалось на перине? — Встал перед Джо. Сонный, хриплый голос, туманный взгляд.
— Никак. Сводила воедино факты.
Парень смотрел секунд десять на девушку, затем поставил сумку на стол, достал нож и улыбнулся уголком губ.
— Держи.
— Зачем это? — Не поняв, Джо взяла в руки предложенное оружие.
— Уж получше, чем зубочистка, которой ты жонглируешь. — Минута молчания, девушка протянула ему свой ножик, Дин повертел тот в руках, затем уставился на надпись. У.Э.Х.
— Уильям Энтони Харвелл, — Взгрустнув прочитала Джо.
— Прости, — вернул вещицу Винчестер на место, — Был не прав.
— А что ты… Что ты помнишь об отце? Что первое тебе приходит на ум? — Дин помотал головой, он не собирался говорить. Но потом что-то вынудило его.
— Мне было лет 5-6, он впервые взял меня пострелять. Знаешь, по бутылкам, как обычно. Я ни разу не промазал. И он улыбнулся мне.
— Он гордился тобой.
— А твой отец…?
— Я помню, как он возвращался с охоты. Он влетал в дом, словно… Какой-нибудь супермен, хватал меня на руки, а вдыхала запах кожаной куртки, а мама, которая без него вечно злилась, снова принималась улыбаться. И мы становились семьей. — Немного счастливых воспоминаний, от которых невольно ползли улыбки на лицо. Становилось слишком грустно, потому что это только воспоминания… Которые вернуть невозможно. Потому что все меняется, они меняются… — Хочешь знать, зачем мне охота? Ради него. Чтобы приблизиться к нему. И что в этом плохого?
— Ничего. — Тут Дин взглянул на нож в руках, нахмурился.
— Что?
— Он не бывал на месте с тех пор, как мы встретились с Мелиссой. Он ей не нужен, но отдавать она его не хочет. — Тут в двери влетает Сэм, вырывая из мыслей всех в комнате. — Сэм, а где…
— Потом, Дин. Опять девушка исчезла. — Винчестер и Харвелл переглянулись.
— Тереза Элис, квартира 2Ф. Об исчезновении сообщил ее парень. — Вошел Дин в комнату.
— Что в квартире?
— Трещины по стенам, по потолку и эктоплазма.
— Это, плюс клок волос, гаденыш появляется из стен.
— Да. — Подтвердил Дин слова брата. — Но кто он? История здания чиста. — Джо берет в руки какую-то серую фотографию и нахмурившись говорит.
— Похоже, мы не там искали.
— В смысле? — Взяв в руки фотографию, они стали осматривать ее, но ничего не нашли. — Пустырь.
— На нем построили этот дом. А теперь соседнее здание. Окна.
— Решетки. — Заметил Дин. — По соседству тюрьма.
— Тюрьма Мояменсинг, снесена в 1963 году, и главное — приговоренных к смерти, они вешали на соседнем пустыре.
— Нам нужен список. Всех казненных.
— Эш работает над этим.
Через какое-то время список поступил на компьютер, и Винчестеры мотали головами, потому что он был невероятно длинным.
— 157 имен.
— Будем сокращать. Не то вытащим на свет кучу скелетов.
— Герман Вебстер Маджет, — Пролистав список еще раз, Сэм остановился и зачитал именно это имя, затем отвел взгляд и задумался. Однако, думал он не только об этом, но и о Мелиссе, о которой, слава богу, пока что не было разговора.
— Это же знаменитый Г.Г. Холмс.
— Ты шутишь? — Проверив газеты, Дин снова прервал тишину. — Точно, казнен седьмого мая, 1896 года.
— Г.Г. Холмс лично. Господи, вот это совпадение.
— Кто он такой?
— Серийный убийца. Его изобрели как раз для Холмса. До него в Америке понятия не имели, что это такое. Он сознался в 27 убийствах, но, возможно, жертв было больше сотни.
— В основном его интересовали, симпатичные блондиночки. — Дин улыбался. Улыбался как ребенок, будто не осознавая всей опасности. — Он усыплял их хлороформом. Его-то и я учуял там. Полиция нашла у него человеческие останки: кости, клочья белокурых волос, вроде твоих. — Он стал волноваться за Джо, которая была напугана не меньше. Но ее утешал тот факт, что с ней именно Дин. Именно Дин и Сэм. Именно они.
— Значит, надо посыпать его труп солью и сжечь.
— Это не просто. — На лице Сэма была странная ухмылка. — Он похоронен в городе. Но в саркофаге из пары тонн бетона.
— Что? Почему?
— Он не хотел, чтобы изуродовали его труп. Ведь сам он… занимался… как раз этим. — Эти парни улыбались, их глаза светились. Неужели им удастся убить такого гада повторно?
— А знаете что, это еще не самая большая проблема.
— Куда уж больше?
— Холмс построил в Чикаго дом. Так называемый, замок убийцы, фабрику смерти с потайными дверьми, чанами с кислотой, яма с негашеной известью и камерами, скрытыми в стенах. Там он держал жертвы, одних он душил, других морил голодом.