- Как вас народ любит, однако, - посмотрел я на толстяков.
- Почему же вы, горожане, стерпели такое насилие над собой?
- Да как не стерпеть, когда они подати приходили со стражниками изымать? А слово скажешь, сразу в зубы! Все забирали, да еще жен наших, да дочерей тискали! - продолжали волноваться жители.
- Подати? - переспросил я. - А где же они? В мою казну за последние пять лет ни медяшки не поступило.
- Знамо где, в сундуках ихних, - послышался голос из толпы, и все дружно поддержали, - это точно!
- А куда же смотрела доблестная стража? - обратился я к капитану. - Почему не защитила законную власть?
- Стоять! - краем глаза я увидел, как гонец пытается улизнуть, поняв, что запахло жареным, и скоро очередь дойдет и до него. Гонец замер с поднятой ногой. Ничего постоит на одной, - до вас еще очередь не дошла.
- Итак капитан? - повернулся я вновь к главе стражников.
- Демон попутал, ваша светлость!
- Это ты зря батенька! - тихонько промолвил Дед покосившись в мою сторону.
- Демон? - Взвился я. - Свои пороки демоном прикрываешь? Ты хоть одного демона видел? Нет? А я видел, и любой демон честнее тебя в сотню раз! По крайней мере не прикрывает свои пороки вымышленными демонами! Если вас так легко сбить с пути истинного, - обратился я к стражникам, - то это значит только одно: нет в вас ни чести, ни совести, ни веры!
Стражники понурили головы. Толпа притихла.
- Теперь ты, гонец! Соврешь - сделаешь себе больно. Где письма, которые тебе передавали для меня и короля?
- Доставлял как... ох, ой, ааа...
- Я предупреждал!
- Сжигал... ой... отдавал общинникам! - Толпа загудела.
- Правду говорить приятнее, не так ли?
- Горожане! На кого еще у вас затаилась обида? Говорите сейчас и покончим с бесчинством в моем городе! После, я вынесу решение.
Толпа забурлила, послышалась возня, ругань и одного за другим на площадь тычками и пинками в спину начали выпихивать бравых молодцов.
- Вот они прихвостни и сынки общинников! Девок насильничали, последнее отбирали, над неимущими и стариками глумились. Маг наш городской девок порченных лечил, так они ему лекарскую сожгли!
- Мне все ясно! Градоправитель, подсчитайте все убытки города и долги по налогам за последние пять лет, а также в чем нуждается город в первую очередь. Составьте список всех, кому сегодня предъявили обвинения, и кто виновен в бесчинствах. Не советую вписывать личных врагов. Ложь я за версту чую.
- У меня уже все записано. Я хоть и не у власти был, но делопроизводство вел на дому, потому как знал, спрос с меня все равно будет. Секретарь мой со мной остался и помогал, сведения собирал.
- Вам придется сегодня еще поработать над описью имущества приговоренных. Наберите помощников.
- Мой вердикт таков - вновь обратился я к толпе и шум моментально стих.
- Во-первых, имущество общинников, их прихвостней, капитана стражи и королевского гонца конфискуется в пользу города. За вычетом причитающихся мне налогов, деньги пойдут на строительство лечебницы, школы, общественной бани и жилья для бедных.
Гонец сейчас же отправляется пешком в королевское ведомство и признается в своих грехах. Семья следует за ним, взяв только личные вещи и немного денег. На детей, если имеются, можно взять по одному золотому. Кстати, - обратился я к так и застывшему с поднятой ногой королевскому посланцу, - не забудь передать мою просьбу прислать нового гонца. Выполняй!
Толпа расступилась перед гонцом, который взял с места в карьер бодрой рысью.
- Да он по дороге смоется! - Крикнул кто-то из толпы.
- Не выполнит, умрет! - для пущей убедительности я сделал пас рукой и пошевелил губами. Не объяснять же им, что он под заклятием принуждения!
- Наш господин, маг! - послышалось в толпе.
- Мое слово закон, если вы еще не поняли! Итак, продолжаем.
Во-вторых, общинники и их пособники со своими семьями переселяются в хибары на окраине города. Разрешается взять с собой теплые вещи, одеяла и немного еды. Пусть почувствуют, как живут другие, доведенные до скотского состояния их жадностью, люди! Срок - один год. После чего они вольны убраться из города и моих земель. Но прежде вы вычистите мне все поле и берег реки от лепешек и разровняете каждую ямку!
- Пощадите, ваша светлость, у нас малые дети, - толстяки дружно повалились на колени.
- Я вас и так пощадил, заменив смертную казнь на проживание в нищете. И чем, скажите мне, отличаются ваши малолетние дети от тех, что я видел сегодня в грязных лужах у хибар? Нет в ваших сердцах сострадания... Но я пощажу ваших детей, если хоть кто-то из вас, хоть раз помог ребенку из трущоб. Что, молчите? Неужели никто даже заплесневелой корки не бросил малышу? А свиней своих вы хлебом кормили! Мой отец, граф, краюхи хлеба раздавал беднякам, а вы отменили его благотворительность. Превратить бы вас самих в свиней, да боюсь ваши же родичи вас и съедят. Выполнять! Грабли да лопаты ждут вас на поле.
Общинники поплелись к трущобам, по дороге к ним присоединялись их родичи с узлами.
- Что-то ты больно расщелкался пальцами, внучок!
- Ты что-то имеешь против?