— Над этим подумаем днем, — сказал поручик. — А теперь опечатаем двери магазина и квартиру продавщицы. Позже произведем тщательную ревизию. Вызовем из Цеханова экспертов, чтобы они сняли остатки. А может быть, деньги в квартире Михаляк?
— Очень сомневаюсь, — вступил в разговор капрал Кацперек. — Наверняка это убийство с целью ограбления. Какие еще могли быть мотивы?
— Я тоже так думаю, — кивнул Левандовский. — Но ведь достаточно было бы пригрозить ей пистолетом, а не убивать.Может быть, она не хотела отдавать деньги. Или знала убийцу…
Но все эти версии еще требовалось обосновать. Пока милиция лишь опечатала двери, и поручик, приказав капралу охранять магазин, вместе со следственной группой вернулся в Цеханов. Сержант Хшановский подвез старосту до его дома и свернул оттуда к Домброве Закостельной. На обратном пути он уже не думал о том, как вписать окружность в трапецию. Он напряженно размышлял: кому было известно, что в магазине в Малых Грабеницах такая крупная сумма денег?
Если б узнать это, а также выяснить, кто вечером ехал на мотоцикле, направляясь к деревне Лебки, дело бы сразу двинулось вперед. Человек на мотоцикле вполне мог быть убийцей. Однако он мог оказаться и жителем соседней деревни, решившим навестить своих знакомых или любимую девушку.
Еще не было и шести, а старший сержант уже мчался в сторону Малых Грабениц. Он хотел до приезда поручика Левандовского заняться таинственным мотоциклистом, который согласно показаниям Феликсяка в тот вечер якобы ехал к деревне Лебки. Жителей этой деревни, и в особенности владельцев мотоциклов, следовало опросить с утра, перед тем, как они уйдут на работу в поле. Однако Феликсяк только предполагал, что это был мотоцикл, он вполне мог слышать шум автомобиля или трактора.
Лебки — деревня поменьше Грабениц, ведь Грабеницы, хоть и именуются Малыми, на самом деле довольно большое село. В Лебках имеется семь мотоциклов и два тягача. И ни одной автомашины. Но все владельцы этих машин дружно утверждали, что никто из них никуда не выезжал накануне вечером. Более того, никто не заметил и «чужого» мотоциклиста, который проезжал бы в это время через деревню.
Зато интересную деталь сообщили сержанту сестры Ирена и Ханна Гацувны. Девушки около половины десятого вечера возвращались от подруги. Жили они на самом краю деревни и, подходя к своему дому, услышали вдруг треск мотоцикла, который ехал со стороны Малых Грабениц. Им захотелось посмотреть, кто едет, они вышли на середину дороги, однако света фар так и не увидели. Согласно версии обеих девушек мотоциклист, не доезжая до Лебков, свернул на проселочную дорогу, по которой можно было добраться до деревни Униково, а оттуда выехать на Цехановское шоссе.
Девушки утверждали, что если бы мотоцикл ехал с зажженной фарой, то они непременно должны были бы его увидеть, ведь шум мотора слышался совсем близко, а дорога в этом месте прямая и открытая. Ни деревьев, ни кустарников.
Недолго думая, старший сержант свернул на проселочную дорогу, ведущую в Униково, — она начиналась на расстоянии каких-нибудь ста метров от Лебков. Следов там было видимо-невидимо: отпечатки велосипедных шин, тракторных гусениц и мотоциклов. Дождя почти неделю не было, поэтому оказалось невозможным отличить старые следы от тех, что появились в минувшую ночь. Не принесли ничего нового и расспросы в самом Уникове. На шоссе Покрытки—Недзбож—Униково—Черухи всегда было довольно интенсивное движение. Там проходили рейсовые автобусы, грузовые машины целыми днями свозили свеклу на сахарный завод в Цеханов, проезжало множество других машин и мотоциклов. Жители Уникова могли лишь подтвердить, что за минувшую ночь мимо них проехало несколько десятков мотоциклов. Но какие? Откуда и куда? На эти вопросы никто не мог ответить.
В Грабеницах сержант Хшановский по очереди обошел всех владельцев мотоциклов. Не ограничившись вчерашней беседой с людьми, столпившимися у магазина, он решил поговорить с каждым хозяином мотоцикла с глазу на глаз. Выяснилось, однако, что никто из них не покидал дома после восьми часов вечера. То же самое подтвердили и другие жители деревни, ни один мотоцикл не появлялся вечером на единственной деревенской улице. Таким образом, вопрос о неведомом мотоциклисте так и остался невыясненным. Непонятно, почему этот человек, выезжая из самих Грабениц или из окрестностей деревни, описал дугу? Если он направлялся в Цеханов, то путь его должен был пройти через Лебки. Если же он хотел выехать на магистраль Покрытки—Черухи, то самая близкая и удобная дорога вела как раз через Грабеницы и Недзбож. Чего ради нужно было нестись ночью по проселочному тракту, к тому же (а это уж совсем непонятно) с погашенной фарой? Даже если рефлектор неисправен. Здравый смысл подсказывал, что владелец мотоцикла мог бы выбрать более удобную дорогу.