Николя еще на какое-то время остался переговорить с Бурдо. Он подтвердил, что намерен довести расследование до конца, если только генерал-лейтенант полиции не прикажет ему остановиться. До тех пор он надеялся, что будет иметь полную свободу действий в этом деле, и если не собьется с верного пути, то достигнет цели. Как корабль, набравший скорость, он стремился вперед, и ничто не могло его остановить.
Инспектору нечего было на это возразить, и он заметил, что если факт убийства виконта уже доказан, то круг подозреваемых значительно расширялся, как и количество мотивов этого ужасного преступления. И наконец, еще не была разгадана загадка того, как тело оказалось в запертой комнате. Ко всему еще добавлялась тайна смерти графини.
Когда перед Николя оказывался столь запутанный узел, он не пытался действовать, как Александр, но стремился ухватиться за самую тонкую нить и начать его распутывать. Так он и поступит. Сначала он отправится на поиски в Итальянскую Комедию. Он будет держать нос по ветру и не упустит ни малейшей детали. В конце концов, порядок в театрах находился в ведении генерал-лейтенанта полиции. Он все разведает и поговорит с кем нужно. Этот билет появился рядом с телом графини де Рюиссек не случайно. Для такой пожилой и набожной женщины, приближенной старшей дочери короля, было в порядке вещей сопровождать принцессу в Оперу, но она не опустилась бы до итальянской пьески.
Наконец, Николя сообщил Бурдо о своих подозрениях в том, что тело виконта пытались утопить. Следовало разыскать сбежавшего кучера баварского посла. И наконец, пока он будет избегать встреч с Сартином — если же тому потребуется его разыскать, то он сделает это через своих шпионов. Так Николя выиграет время в случае, если расследование все-таки решили прекратить.
Что до Бурдо, ему была поручена особенно деликатная миссия во дворце Рюиссеков. Он вернется туда под невинным предлогом — снять печати с дверей комнаты виконта. Николя был уверен, что они уже были сняты самовольно, но это был лишь предлог, чтобы попасть во дворец. И он знал, что может поручить инспектору тайно провести обыск. Бурдо хорошо знал свое ремесло и умел противостоять трудностям, которые наверняка не замедлят перед ним возникнуть. Николя попросил инспектора составить полный список книг библиотеки виконта.
Он предложил Бурдо проводить его до дома. Тот отказался и посоветовал Николя скорее добраться домой самому и как следует отдохнуть. Он никогда не смешивал свою работу полицейского и семейную жизнь. И все же Николя помнил, как однажды, когда он оказался на улице, Бурдо сразу же предложил ему поселиться у него. Они попрощались. Каждый ушел в своем одиночестве, подумал Николя. У каждого были свои заботы и печали. У Сансона — кошмар его ремесла, у Семакгюса — его необузданная жажда удовольствий, у Бурдо — незаживающая рана из-за несправедливой смерти отца. Что до Николя, он не желал слишком много об этом думать.
Такие сладко-горькие размышления занимали его по дороге на улицу Монмартр. В особняке Ноблекура, кажется, все уже заснули, даже Кир. Только Катрине не спалось — она готовила кроличий паштет. Она предложила Николя поужинать, но события вечера слишком утомили его, и у него не было аппетита. Кухарка посоветовала ему никогда не разрезать кроличье мясо ножом. Следовало сделать надрез до кости и разорвать его, скручивая, чтобы не осталось осколков костей. Она тут же показала, как это делается, отделив голову кролика от тела.
Николя быстро прошел в свою комнату. Он был изнурен волнениями дня, но долго ворочался, прежде чем заснул.
V
КОМЕДИЯ ДЕЛЬ АРТЕ
Там обитель жеманства, веселья,
Чар прелестных и удивленья,
И лукавых проказов Амура
Удовольствий и сладких споров.
Вздохи, слезы и наслажденье —
Вот привычная свита его.
Четверг, 25 октября 1761 года
Николя продирался через толпу бродяг. Он размахивал шпагой направо и налево и кричал, а нападавшие на него также отвечали ему криком. Они валились один на другого, раненые или убитые, а те, кому удавалось ускользнуть, бежали по узкой лестнице башни. Николя ощущал то же удовольствие, которое испытываешь, когда рубишь дерево, но вдруг он почувствовал, что соскользнул в какую-то бездонную пропасть и оказался на берегу пруда, поверхность которого странно и медленно колыхалась. На островке, поросшем водорослями, молодой человек в поношенном сюртуке и железной маске нес к костру вязанку хвороста. Старуха с кроличьей головой и разрубленным пополам телом тянула руки к Николя. Он побежал к воде, но как только вошел в пруд, снова упал и оказался на полу возле кровати.